Один из медлительных покойников, вооружённых копьём, неожиданно ускорился и побежал на Ин. Та кувыркнулась, и острие копья врезалось в камень. Ей тут же пришлось блокировать следующий удар ружьём, отворачивая выпад от лица. Но солдат становился всё быстрее. Снайпер пыталась блокировать все его атаки, но тщетно – копьё вонзилось ей в правый глаз. Мертвец подал тело вперед, и сталь впилась девушке в мозг. Ин издала крик полный боли и упала на землю, хватаясь двумя руками за голову, закрывая опустошенную глазницу. Ламара, наконец, пришла на помощь, набрасываясь на латника сзади. Но медлительные мертвецы усыпили её бдительность – лазурный рыцарь легко повернулся и вонзил металл глубоко в шею зверю, а затем подал тело в сторону, опрокидывая мутанта на камень. Оборотень тут же вскочил, намереваясь левой лапой снести солдату голову, однако рука Ламары отделилась от тела, падая на землю и заливая кровью всё вокруг. Монстр взвыл и отпрыгнул назад. Рослый мертвец с огромным боевым топором защитил своего товарища.
Ин поднялась на одно колено и единственно целым глазом попыталась оценить обстановку. По щеке, из глазницы, бежал ручеёк крови. Девушка схватила ружьё и прицелилась, но враг был быстрее – с силой стационарного орудия он метнул в неё копье. Она уже приготовилась к неминуемому и зажмурилась, закрыв лицо рукой, но через секунду поняла, что снаряд не достиг цели. Снайпер открыла глаза и увидела перед собой чёрного рыцаря, из спины которого выглядывал стальной наконечник. Копьё пробило Титуса насквозь. Мертвец на секунду замер, рассматривая нового оппонента.
Громила с секирой замахнулся на оборотня, желая отсечь тому голову. Но зверь, хоть и был больше размером, передвигался свободно и ушёл из-под удара. Кровь уже не хлестала из отсечённого предплечья, и Ламара была готова к бою. Двухметровый латник, сопровождаемый двумя более медлительными покойниками, понёсся к своей цели, размахнувшись своим оружием. Рыцарь широко махал топором, однако лезвие достигало лишь воздух. Оборотень ловко уходил из под атак. Верзила не сбавлял натиска, лишь набирая темп, видимо ожидая, что враг выдохнется первым.
Покойник, швырнувший копьём в снайпера, прильнул к земле, схватил какой-то меч и с низкого старта рванул на эбонитового рыцаря. Клинок вонзился глубоко между пластин, пронзая лёгкое. Титус даже и не думал уворачиваться – он как вкопанный стоял на месте. Воспользовавшись секундным промедлением твари, он крепко схватил его рукой за шею и глубоко вдохнул. Плотная струя белого пламени окутала голову куклы. Хватка твари ослабла, и она опустила руки. Когда мозги монстра аккуратно запеклись, огонь угас. Из обгоревшего до углей рта воина сочились дым и кровь. Он отпустил мертвеца, но тот остался стоять на месте. Титус вонзил покойнику в живот огненное лезвие, разрезая латы. Пламя вспыхнуло внутри доспехов, выжигая всё, что находилось внутри. Чёрный дракон толкнул врага ногой, и тот упал на землю. Покойник больше не двигался.
Лазурный великан выбрал своей целью шею Ламары, чем она тут же и воспользовалась. Нырнув под руки рыцарю, она целой конечностью вспорола тому живот, выворачивая его кишки наизнанку, а после толкнула его плечом, отбрасывая стального воина на три метра назад. Тут же он и два его компаньона потонули в яркой вспышке плазмы, исчезая из материальной действительности. Ин передёрнула затвор. У неё осталась лишь одна линза.
Снайпер посмотрела на своего бывшего предводителя. Титус просто стоял и глядел, как зачарованный, на плоды трудов своих – у его ног валялись обугленные латы.
- Лишь прах – с уст рыцаря сорвался тихий шёпот.
Поодаль от чёрного дракона целился в своих противников мертвец. Ин собралась было окликнуть своего сотоварища, но транс Несокрушимого прервал громкий хлопок. Однозарядное ружьё покойника задымилось. Пуля вошла в щёку эбонитовому рыцарю, выбивая тому восемь зубов, осколки которых вместе со снарядом вылетели из другой щеки. Дымящаяся кровь брызнула из раны в яростном порыве, заливая наплечник рыцаря и тротуар под ним. Но не дрогнул рыцарь. Даже не шелохнулся. Не издал стона боли и не взревел в агонии. Только устремил свой взор на противника.
Из спины дракона, будто во взрыве, изверглось пламя -оно на реактивной тяге понесло воина, словно ядро, к своей цели, оставляя за ним дорогу из дыма и гари. Чёрный змей разинул свою обгоревшую кровоточащую пасть, и из неё вырвался оглушающий яростный вопль. Он вмиг достиг свою жертву, в момент разрезая её огненным клинком единственно целой руки. Затем Титус понёсся к следующему, затем ещё к одному. Один за другим мертвецы падали ниц перед огнедышащим монстром. Кто-то из покойников вспыхивал изнутри, как факел, обращаясь в прах и пепел,кто-то терял свою голову и конечности под лезвием безропотного меча, а кого-то яростно обвивало дыхание огнедышащего вирма, которое запекало броню на мертвецах, посмевших дерзновенно бросить вызов эбонитовому воину.
Покойники почуяли угрозу. Со всех концов парка, не обращая внимания на остальных членов команды инквизитора, орда бронированных трупов понеслась к статуе Святой Елены. Рыцарь встал на гранитную голову святой, выжидая. Четыре дюжины мертвецов быстро настигли желанную добычу – больше не было неуклюжих верзил в латах - только быстрые и смертоносные хищники. Вот уже однорукий лейтенант замахнулся своим боевым топором, и лезвие почти коснулось лба Титуса.
Пламя. Парк потонул в ослепительной вспышке белого пламени. Безжалостный огонь объял центр площади, превращая деревья, траву и мертвецов в однообразную по виду золу, плавя камень и трансформируя упругую сталь доспехов в подвижную жидкость. Огненный шторм. Ин взрывом отбросило на спину и прокатило по заляпанной кровью мостовой, но её тут же своей мощной спиной закрыл раненый зверь. Уолтера яркое зарево на момент лишило зрения, и он прикрыл забрало рукой, Левиафан позволил сохранить своему владельцу равновесие и тот не упал. Следопыта тепловая волна выбросила и вбила в дверь храма, ломая ему несколько рёбер. Ледяной генерал, дабы сохранить баланс, припала на одно колено. Она слегка отвела голову вправо, уклоняясь от летящего в неё шлема. Эрния пристально смотрела на столь болезненно знакомый ей огненный вихрь. В центре этого шторма, в его оке, стоял Титус Несокрушимый, Чёрный Дракон, Крушитель Тирании, повелевая первобытной силой первородного пламени. Увидев рыцаря, ведьма широко улыбнулась.
Он не изменился. Это был всё тот же заклятый враг, который когда-то, силой своей воли, уничтожил её Империю.
========== XXIII ==========
XXIII
По коридору морга разносилось смачное чавканье. Повсюду валялись мелко изрубленная плоть. У одной из открытых полок, над мёртвым телом, склонилась тощая фигура. Вурдалак когтями отрывала большие куски от ещё шевелящейся марионетки. Чудище по очереди вырывало своей жертве позвонки один за другим, после чего разламывало их и высасывало гнилой костный мозг. Делало это оно с неимоверным аппетитом и самозабвением. Наконец, упырь извлёк из своей жертвы спинной мозг, и кукла обмякла, распластавшись на полу. Костную структуру обвивали жирные пиявкоподобные существа, но пожиратель плоти, видимо, этим не брезговала. Как голодный зверь, она стальными клыками глубоко впилась в орган, начав жевать, перемалывая блестящими жвалами мелких червей. Закончив с трапезой, Джин поднялась, осматривая место бойни. Она всё пыталась сообразить: зачем она тут и что делала до этого. Питание поглотило всё её внимание. Взгляд упал на одинокую дорожку слизи, идущую во мрак морга.
Момент осознания. Во взгляде чудовища проявились признаки разума. Инквизитор начала вспоминать. Вурдалак посмотрела на заляпанные кровью стальные когти. Руки начали трястись. Глаза наполнились ужасом. Она опять сорвалась. К горлу подступил мощный приступ тошноты. Джин склонилась, заливая всё у своих туфель содержимым желудка. По полу разбросало шматки гнилого мяса, костей и копошащихся червей. При виде последних, приступ рвоты усилился, окончательно очищая многострадальный синтетический орган от всякой мерзости.