Юнец с жабрами посмотрел на меня, как на дохлую личинку, без интереса и без удовольствия. Бережно поставил рядом светящийся гриб и уселся в сторонке.
– Волкарь, там це… це… – Маори откинулась без сил.
Дальше она говорить внятно не смогла, то ли подавилась слюной, то ли собственным языком. Зато сумела вывернуть подбородок и лежа покивала подбородком куда-то в темноту.
Цезерий.
Впервые за полгода пребывания на Бете я так близко увидел то, ради чего дрались добывающие корпорации Тесея. Мы забрались на глубину верхнего горизонта залегания руды. Цезериевая руда походила на мелкое крошево из оплавленного стекла, с редкими желтыми вкраплениями.
Настоящие горы цезерия. Подножие горы начиналось у самого берега светящегося моря, а вершина терялась во мраке. И дальше – цезерий, всюду он, миллиарды фунтов первоклассного сырья для производства процессоров и сверхъемких батарей, без которых не могут существовать дрейфующие станции, грузовые корабли, а главное – без которого не могут вкалывать наши любимые гибридные эмбрионы, так кстати взвалившие на себя весь физический труд.
Первоклассный цезерий. Смысл и цель нашего пребывания на этой проклятой планете.
– Как твое имя, солдат?
Я поднял глаза. Трое. Сгорбленный старикашка, увешанный сушеными ушами. Похожая на утку, покрытая бородавками тетка, в обхвате в три раза толще старика. Хмурый серокожий мужик, заросший бородой до самых глаз, похожий даже повадками на медведя. В волосатой ручище «медведь» легко покачивал мою картечницу.
– Се… селен, – ответ дался мне на удивление легко. Я решил, что не стану их злить, а пойду на контакт. Раз они не убили нас сразу, вполне вероятно, что удастся разведать, где их база, а может быть, даже узнать, где они скрывают дезертиров. Все это я обдумал еще раньше и решил проявить максимум лояльности. Конечно же, не из робости.
Все трое имели за ухом по декодеру.
– Ты среди них главный?
– Де… декурион.
– Селен – это у вас такие клички, это нам известно. Как твое настоящее имя?
– Во… Во… Волкарь.
– Триньси, дай ему воды, у него глотка сухая.
Старуха поднесла к моим губам бурдюк с кисловатой теплой водой. Кажется, я вполне сносно сделал несколько глотков.
– Волкарь… – декодер выдавил мое имя не совсем правильно, с характерным для машины замедлением гласных. Декодеры вообще слишком четко отделяют слова друг от друга, в результате кажется, будто собеседник засылает. Я старательно слушал перевод, поэтому так и не уловил, на каком из языков леса болтает старикан.
– Мы не убили вас, потому что вы спасли девочку, – старик сразу же расставил все по местам, чтобы у меня не осталось сомнений. – Вы люди с разделенной душой, одна половина вашей души не знает, что происходит с другой. Поэтому вас можно пожалеть. Вас отвезет ласковая агхра. Ласковая агхра отвезет вас туда, откуда одна дорога… Ты хочешь спросить? – старик повернулся к Маори.
– Что значит «одна дорога»? – уже почти не заикаясь, произнесла доктор. – Вы намерены убить нас в честь бога Кех-ке?
Я мысленно ей поаплодировал. Доктор Маори Бирк до последнего дыхания продолжала свою работу.
– Нет, нет, – беззвучно захохотал старик, но тут же резко оборвал свой смех. – Старшему богу не нужны ваши жизни. Скажи мне, солдат Волкарь, зачем вы спасли девочку? Скажи честно. Мои друзья колеблются. Некоторые предлагают не брать вас всех четверых с собой, а отдать мальчику из племени серых галма.
Я скосил глаза на щуплую фигурку, понуро сгорбившуюся у самой воды. Грибы светили то ярче, то слабее, уродливые тени лесняков вытягивались и сокращались.
Что-то поднималось к нам из холодных мерцающих глубин. Что-то гораздо крупнее недавнего хищника, из-за которого берегли свет. Я подумал, стоит ли предупреждать лесняков о новой угрозе, или лучше промолчать?
– Мы спасли девочку, потому что… потому что такова наша культура поведения. Таковы наши этические принципы – спасать детей в минуту опасности.
– Этические принципы… – Старик вздохнул, присел рядом на корточки и положил узловатую ладонь мне на лоб. От него остро разило какой-то травой и отсыревшей одеждой. Разношерстные родственнички тихо шептались у него за спиной, предварительно выключив свои декодеры. – Ты не врешь, солдат Вол-карь. Возможно, мы позже пожалеем, но сегодня мы решили так. Мы поможем вам собраться воедино.
Старик заговорил со своими соплеменниками.
– Маори, вы слышали?
– Да. Кажется, нас не убьют.
– Маори, что значит «собраться воедино»? Вы слышали когда-нибудь это выражение?
– Первый раз… Может, это декодер так переводит?
Я не стал спорить. Я снова слушал глубину. Колоссальное существо прекратило подъем и замерло где-то совсем рядом, недалеко от поверхности. Лесняки продолжали совещаться. Наконец, сморщенный старичок махнул рукой. Дюжие парни подхватили сеть, в которую я был завернут. К огромному моему изумлению, сморщенный старик первый шагнул в мерцающую воду. И тут же погрузился по пояс. Парни двинулись следом.
– Где вы взяли декодеры? – не удержалась доктор Маори.
– Нашего друга исследовали в поселении, которое вы называете городом Висельников, – охотно пояснил жабоголовый. – Белые думали, что исследуют его, а он исследовал белых.
Жабоголовый противно хихикнул, придерживая выпадающий глаз.
– Командир, ты только взгляни… – настиг меня слабый голос Мокрика. – Там, впереди…
Я предпринял нечеловеческое усилие, чтобы вывернуть непослушную шею в указанном направлении. Вначале я разглядел ворочающегося в путах Бауэра. У него на спине с важным видом сидела недавно спасенная девчонка, в левой руке она держала здоровенный гриб, обросший светящейся бахромой. В правой сжимала кусок чьей-то выбеленной ветрами челюсти с рядом загнутых зубов и тыкала этой челюстью Бауэра в бок, стоило ему пошевелиться. Мокрика уже несли, он раскачивался, его маленькая голова билась изнутри о шлем скафандра.
Но я смотрел не на Мокрика.
Подземное озеро покрылось рябью, носильщики высоко подняли свои смешные биофонари. Голубые искры заплясали на кривых шпилях, окружавших берег, ответно желтыми бликами вспыхнула цезериевая руда.
Из воды показалась голова ящера. Таких крупных я еще не видел. Вероятно, тварь была длиннее стадиона, но точно размеры определить было невозможно. Я видел только исполинскую голову, плоскую, покрытую желтоватыми пластинами безглазую морду, серые губы, с которых лились потоки воды. Настоящий донный ящер! Уж этот-то точно никогда не всплывал на поверхность.
– Волкарь, вы видели? Видели? Венера верила в это, но ее не слушали! Каверны под городом связаны подземными реками с морем Сна, которое лежит ниже уровня океана! Вы видели, какие формы здесь выживают? Это совершенно отдельный срез биоценоза! Вы видели, у него даже передние лапы не сформировались? – едва ли не в восторге повторяла доктор Маори. Кажется, ее вовсе не смущало, что лекцию приходится читать, будучи подвешенной вниз головой. – Мокрик, вы видите?..
Ящер разинул пасть и поплыл в нашу сторону. Сотни галлонов светящейся воды с громким журчанием выливались между его зубов. Первой достигла исполинской морды утиноголовая тетка с топором за спиной. Она ловко взобралась по скошенному подбородку к губе ящера и… спрыгнула внутрь, прямо в пасть.
– О нет, спаси нас Гера, – где-то недалеко простонал Бауэр.
– Это потрясающе, просто здорово! – в ответ пропела Маори. – Волкарь, эта громадина повезет нас, представляете?
Я совершенно не представлял, как можно управлять этой слепой, безмозглой махиной, как можно ее уговорить не сглатывать, не закрывать рот и не пить воду. Но лесняки вели себя совершенно естественно. Они втащили нас поочередно в пасть гиганта и довольно бесцеремонно сложили рядком, вплотную к десне. Наперекор моим ожиданиям, в пасти у ящера довольно сносно пахло, зато мы очень быстро вымазались в его слюне. Лесняки тоже забрались внутрь, бородавчатая тетка что-то громко произнесла, и… пасть начала закрываться.