Болдырев Всеволод
Город Н: Власть Мрака
Опять горькое, ни с чем не сравнимое чувство потери. Никуда от него не деться, не спрятаться. Да я и не хотел убегать! Мокрый пепел в моих ладонях; ее грустный взгляд…
Это была одна из тех ночей, когда проклятый сон и не думал наведываться ко мне в гости. Битый час я ворочался в кровати, раза три взбивал, переворачивал подушку; до боли в глазах всматривался в темный потолок; думал, мысленно рисовал сверкающий песок, тихую, уютную бухту, курчавые бурунчики накатывающих на берег волн. Невольно подумалось о прохладном бризе; о свежем, пахнущем йодом и морской солью воздухе.
От таких картин реальность становилась отвратной и мерзкой. Проклятая затхлость, невыносимая духота, мертвая тишина за окнами и липкая от пота простынь — все разом действовало на нервы. На улице градусов двадцать пять, а я не мог даже кондиционер включить! Не говоря уже о намертво заклиненных окнах, которые не удастся открыть, даже если сильно захочу.
Поднявшись с кровати, некоторое время просто сидел и смотрел на полупустую стеклянную бутылку, с которой вчера вечером зачем-то сорвал этикетку. Минералка давно выдохлась, живительной свежести в ней осталось, как в засохшей апельсиновой кожуре, но открывать новую бутылку было кощунством, потому как с водой в последнее время туговато.
Проглотив порцию, я вылил остатки на ладонь, плеснул в лицо.
Кого ты обманываешь? — настойчивая мысль снова дала о себе знать. Ухмыляясь, она пропищала: — Можно подумать, что тебе не спится из-за жары или жажды! Нет, брат, можешь нагло врать Ему, но меня-то тебе не провести! Ты просто боишься…»
О да. Боюсь. Но чего именно?
Мне довелось отведать великолепнейшего блюда, от которого до сих пор стынет кровь. Как бы хотелось никогда не испытывать того страха! Страха настоящего, крепкого, настоянного на человеческой крови, пропитавшегося болью и щедро приправленного обреченностью… Но даже не это тяготило меня три последних месяца. Чудовищное разочарование с прогорклым вкусом потери — вот вишенка на дьявольском торте. Я не боялся смерти — насколько может не бояться разумный человек! — но от мысли о тщетности моих дел становилось по-настоящему жутко.
Запах мокрого пепла, ее глаза, невесомое тело…
Внимание привлек нарастающий рокот двигателей.
Подойдя к окну, я осторожно приподнял штору и посмотрел на улицу. Яркие огни, озарявшие двор, неприятно резанули по глазам — за последнее время как-то отвык от света. Обычно город погружен во мрак, здесь тихо, почти безжизненно… Тем удивительнее наблюдать колонну из трех армейских джипов, неспешно въезжающую во двор. Ежедневные рейды проводились еще засветло и были куда скромнее — не больше одной машины. А тут целый автопарк!
Тем временем джипы остановились. Из них, точно горох из рваного мешка, высыпались вооруженные люди. Подгоняемые своими сержантами, солдаты спешно разошлись по двору. Яркие фонарные пятна настойчиво скользили по земле, по фасадам домов, так что мне пришлось даже отступить от окна. Еще не хватало загреметь в изолятор! Особенно, когда со дня на день должен заявиться мой необычный друг…
За окном трижды прогудел клаксон, солдаты скорым шагом возвращались к машинам.
— Ну и чего вы здесь искали? — спросил я в пустоту.
Теперь, благодаря печальному опыту, военные рьяно охраняют свои тайны, и разнюхать что-либо довольно трудно. Впрочем, этот рейд вполне мог быть нацелен на распоясавшихся в последнее время сектантов. Но, с другой стороны, чтобы вывести на ночные улицы Н столько народу, причина должна быть гораздо весомее!
Решив не забивать себе голову подобной ерундой, я вернулся к своему лежбищу и, проглотив снотворное, завалился спать. Силы мне еще понадобятся, а иссякающий запас таблеток всегда можно пополнить в соседних домах. Правда, один знакомый доктор советовал не злоупотреблять транквилизаторами…
«Черт, как же давно все это тянется, — мелькнула мысль на задворках сознания. — Я ведь почти не помню, когда начался кошмар!»
Но память сыграла со мной злую шутку, и вся эта история вновь пронеслась перед глазами. С начала и до проклятого конца.
Глава первая: «Новая работа»
То утро началось гадко. Впрочем, так начинается любое утро, когда вас ни свет ни заря будят телефонным звонком.
— Алло? — прохрипел я в трубку.
— Александр? — из динамика послышался приятный женский голос. — Добрый день, это Лена. У вас на сегодня никаких неотложных дел нет?
— Нет, вроде бы. — Нужно было привести разбегающиеся мысли в порядок. Мерзавки постоянно ускользали!
— Отлично, — голос стал немного тише, в нем появились осторожные нотки, — тогда загляните к нам в офис. Аркадий Борисович заинтересован в ваших услугах.
— Без проблем.
Вообще-то, я не любил подобных звонков… черт, да ненавидел просто! У меня всегда утром настроение скверное, но в тот день оно было гораздо хуже обычного.
— Тогда мы вас ждем, — весело прочирикала Лена. — Часам к двум успеете?
— Могу и раньше. Если нужно, конечно.
Первой мыслью было сразу же отказаться от работы. Я обычно прислушивался к внутреннему голосу, и в тот день он яростно советовал мне остаться дома. Но здравый смысл оказался сильнее — мой кошелек показывал дно.
— Как угодно. Плетнев будет вас ждать, — Лена повесила трубку.
Положив мобильник в изголовье кровати, я с наслаждением уткнулся лицом в подушку. Голова трещала, а лень, кажется, одерживала уверенную победу над силой воли. Но из незашторенного окна лился яркий утренний свет, а сосед снизу в очередной раз решил побаловать окружающих самым низкопробным русским шансоном. Утробный рев из дешевых динамиков музыкального центра напрочь отбил у меня желание спать.
Ощутив всю силу модернового искусства, встал и неохотно поплелся в ванную комнату.
Горячий душ и чашка крепкого кофе меня немного взбодрили. Быстренько одевшись, прихватив портфель и карточку жителя Н, я вышел из квартиры.
В воздухе стоял отчетливый запах гари.
Вонь была настолько сильной и едкой, что глаза начали слезиться. Пришлось уткнуться носом в высокий воротник куртки и обойти полыхавший мусорный бак с другой стороны. Крюк, конечно, пришлось заложить изрядный, но лучше немного пройтись, чем заявиться к своему нанимателю, смердя горелой помойкой.
Я быстрым шагом шел вдоль невысокого заборчика, что ограждал обитателей детского сада «Малыш» от нашего неприветливого, сердитого мира. Днем здесь всегда шумно, воздух гудит от веселых детских голосов. А вот вечером, когда на город опускаются сумерки, это место выглядит мрачным, словно заброшенным. Тихо здесь, неуютно как-то… лишь где-то невдалеке раздается дружный мат ценителей паленого алкоголя.
Отсчитав четвертый подъезд, взбежал по обкрошившимся ступенькам на крыльцо и нырнул в коридор. В нос моментально шибанул мощный, кисло-мерзкий запах дурного человеческого воспитания. Вдобавок ко всему, на лестничной клетке было темно — одна-единственная лампочка, под грязным стеклянным колпаком, нормального света не давала, так что приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не вляпаться в неприятный подарочек.
Мне нужно было подняться на третий этаж. Не высоко, но привычная человеческая лень победила, и я решил проехаться на лифте.
Слушая, как грохочет противовес, невольно представил себе огромный бетонно-арматурный блок, что опускался вниз, поднимая кабинку на нужный мне этаж. Наверняка механизм не меняли еще со времен Союза, да и вряд ли в ближайшее время сделают это.
Скрипя несмазанными пружинами, двери лифта неохотно расползлись в стороны.
Эта площадка была не в пример чище той, на первом этаже. Здесь даже рядок мощных, стоваттных лампочек был укрыт надежным пластиковым колпаком.
Подойдя к нужной двери, я снял перчатку и нажал на кнопку звонка — на той стороне двери зачирикали электронные китайские птички.
— Кто там? — из небольшого динамика под звонком прорезался сиплый мужской голос.