— Как дела? — увлекшись чтением, я и не заметил, как в комнату вошел Владимир. — Поправляешься?
— Ага, — я отложил пачку листов в сторонку. — Грызу гранит демонологической науки. Один знакомый профессор уверен, что эти знания в скором времени пригодятся всем нам.
Он взял один лист, пробежался по буковкам взглядом, чему-то усмехнулся. Теперь он не казался мне заморенным ботаником! Был внутри него несгибаемый стержень, я чувствовал это.
— И ты, человек двадцать первого века, веришь этой писанине? — Владимир удивленно вскинул бровь.
— В первую очередь, верю своим глазам. Верю своим рукам, ногам, коже. Верю в то, что держало меня за глотку внизу, на складе. Верю в то, что убила сержанта Молова.
— А всегда ли мы правильно понимаем то, что видим, чувствуем и осязаем? — он пододвинул стул и сел. — Уверен ли, что тварь, напавшая на тебя внизу, реальна?
Я сунул ему под нос забинтованные руки. На повязках проступили бурые пятна.
— Странный мираж, не правда ли?
— Поговаривают, — он сложил руки на животе, — что где-то на востоке создали установку, которая воспроизводит настолько реальные фантомы, что человек начинает чувствовать их на самом деле. Фантом держит тебя за глотку, несуществующие руки сжимают пальцы, а ты задыхаешься по-настоящему, лицо синеет, глаза из орбит вылезают. Эффект плацебо, только наоборот. Никогда не слышал про раненого солдата, которому вместо обезболивающего и снотворного дали выпить воду с растворенным мелом? Вот как-то так.
— Считаешь, это все мираж?
— Я? Нет, что ты, конечно, нет, — он кисло улыбнулся. — Это все реальность… страшная, смертоносная реальность. Уж кто-кто, а я-то знаю истинные масштабы катастрофы, захлестнувшей Н. Просто дам тебе один совет — не верь всему, что видишь.
— Откуда такая уверенность во всем? Почему не стоит верть в то, что вижу? Да и вообще, кто вы такие? Я ж не полный олух, вижу, что ты и Мария — далеко не простые граждане. В отличие от меня, к примеру.
Он молча сунул мне под нос пластиковую карту. Я взял, покрутил в пальцах. На гладкой поверхности была напечатана его фотография, внизу на русском и английском языках выбита фамилия, а рядом — инициалы.
— Старший сотрудник исследовательского центра «Алые Врата»? Что это за хрень? — у меня глаза на лоб полезли.
— Мы с напарницей прибыли в Н двумя часами раньше того, как ты вернулся в убежище, — он наклонился ко мне и заговорил шепотом. — Мы из группы экспертов, присланных нашим правительством для разъяснения сложившейся ситуации.
— Так вы и есть эксперты? — я думал, что меня удивить уже нельзя. Можно! — А как вы…
— Военный вертолет. Доставили прямиком на мост. Группа спецназовцев сопровождала нас вплоть до самого убежища. Сдав на руки полковнику, бойцы отправились обратно к вертушке.
— Куда? — рявкнул я. — Да у нас тут четыре калеки с автоматами остались! Пяток стволов для нас сейчас — реальный шанс выжить, если мракобесие вползет в убежище!
— Все просто — есть приказ, — пожал плечами Илов. — Начальство запретило им вмешиваться в эту кашу до того, как будет готов подробный отчет. Все-таки посылать людей в смертельно опасную неизвестность не слишком гуманно.
— Угу, а оставлять целый город на потребу нечисти — предел гуманизма.
Меня как молотом по башке огрели. Значит, группа, присланная нам на помощь, состояла из худощавого мужчины в допотопной замшевой куртке и вечно улыбающейся, но чертовски милой девушки? Круто.
Высказав свои претензии вслух, я увидел печать смущения на лице Владимира. Он снова кисло улыбнулся:
— Группы на самом деле три. По два человека в каждой. Нас распределили по бункерам и…
— Вас сопроводили только досюда?
— Ну да, — тот смутился еще сильнее. — Остальные должны дойти до убежищ сами, исследовать обстановку, зафиксировать изменения в воздухе, почве и воде. А мы — снять замеры с искаженных пятен на нашей реальности.
«Замечательно. Кажется, на четыре трупа в Н стало больше…»
Глава одиннадцатая: «Старые загадки и новые тайны»
Весь следующий день валялся на кровати и переваривал полученную информацию, лишь изредка прерываясь, чтобы поесть. Мои мысли занимали прибывшие в Н эксперты. Их поведение, цели, ореол тайны, окутавший нас — вопросов было много, а ответов на них я не знал. Спросить Илова? Глупо… Да и не расскажет он ничего! Мария? Скорее всего, тоже смолчит. До Хромова сейчас не достучаться. Стальский — мужик в общем неплохой, но в голове у него пустовато. Оставался один полковник… «Да нет, этот вообще как воды в рот набрал! На людях не появляется, днями сидит в кабинете, что-то пишет, с компьютером возится. Мутный товарищ!..»
Охнув, перевернулся на другой бок. Разорванные кисти заживали, организм спешно восстанавливал растраченные ресурсы, вследствие чего постоянно хотелось жрать. Я себе в удовольствии не отказывал. Еды на складе полно, а людей в убежище не так уж и много. Чего бы себя лишний раз не порадовать? Майор днем ранее целый ящик консервов припер, несколько пакетов сухарей с изюмом, чаю. А еще заходила Мария и принесла две шоколадки из «внешнего мира». Но, несмотря на все свалившиеся блага, на душе по-прежнему было тяжело и муторно. Постоянно ждал дурных вестей.
Наконец, спустя пять дней, все-таки их дождался.
— Здорова! — улыбающаяся рожа Стальского, неожиданно появившегося в дверях, ничего хорошего не предвещала.
— Ну и что вам нужно теперь? — устало спросил я.
— Разве не могу просто так зайти? — оскорбился майор. — Как к товарищу и спасителю?
— Нет.
— Да ладно тебе! — Стальский бухнулся на стул. — Я ж по харе вижу, что тебе и самому нравится помогать простому люду! Про тебя и так уже в коридорах шепчутся.
Я вздрогнул. В душе обрадовался. Но вслух недовольно и, с этакой ленцой проворчал:
— Да ну… На фига оно мне надо? Руки только зажили.
— Так в этот раз не задарма! — он вытащил из папочки небольшой прямоугольный лист. — Тебя наши эксперты нанимают.
Он перешел на шепот, хотя в комнате кроме нас не было никого. Сначала подумал, что это очередное проявление наказуемой инициативы со стороны полковника и прочих. Ведь был же приказ — все работы свернуть, заткнуться и ждать спасения! Но, как выяснилось позже, я ошибался.
— Контракт на сорок тысяч Убитых Ежей, — майор протянул мне лист. — В нем всего один пункт и практически никаких обязательств. Я бы на твоем месте даже не думал.
Пункт и вправду был один. И состоял он всего из одного слова: «Содействие». Стало интересно и волнительно!
— А что делать-то надо? — спросил рассеянно, походя, изучая взглядом оттиснутую на толстой бумаге печать с прекрасным и гордым двуглавым орлом.
— Содействовать, — хмыкнул майор. — Эксперты наконец-то за отчет принялись. Замеры там, подсчеты, прочая хрень… Да и к коллегам им надо. До центрального округа недалеко, там вся их шайка и соберется. И вам туда же неплохо бы заглянуть. Разведать, так сказать, обстановку.
Я подписал контракт.
Из-за жажды наживы? Может быть. Но, скорее всего, во мне проснулось нечто беспросыпно спавшее до всего этого кошмара. Что это? Совесть, зерна пафосного героизма? Вряд ли. Скорее всего, это тот самый прибабах, из-за которого посвятил жизнь своему рисковому ремеслу. Мне нравилось все, что покрыто завесой тайны. Притягивали опасность, неизвестность… Что ж, кто-то — по горной реке на лодке, с моста — головой вниз с привязанной резинкой к ногам, а я — с серебряной саблей по городу, на улицах которого творится черте что.
Я поднял руки к потолку. Присел на корточки, подпрыгнул, повел плечами.
— Чертовски удобно! — голос гулом разносился по пустой комнате.
На мне был новенький комбинезон черного цвета из легкой и прочной ткани, высокие ботинки из толстой кожи со странной подошвой, похожей на каучуковую пенку; поверх комбинезона надел тонкую прорезиненную куртку черного цвета. На спине был нарисован странный герб: изображение маленького щита с гравировкой в виде красных ворот. На плечах топорщились погоны из широких ремней. Два кармана на груди, два по бокам. Выглядел я довольно странно, но все лучше лыжного костюма и велосипедного шлема! К тому же одежда оказалась на диво свободной и не абсолютно не стесняла движения.