— Я не стану тебя осуждать, какие бы сведения о себе ты сейчас ни сообщила, — приободрившись, внушительно произнёс он, глядя ей в глаза и стараясь контролировать себя, чтобы не начать, к примеру, интимно поглаживать её пальцы или ещё что-нибудь в этом роде. — Мы ведь просто общаемся, а не пишем друг на друга характеристику и не выставляем оценок по десятибалльной шкале. Даже если ты работаешь… — он запнулся, — проституткой, я не скажу тебе ни единого дурного слова.
— Я не проститутка! — дёрнувшись и высвободив свою ладонь, резко вскинулась Оля и прожгла его насквозь взглядом, пылающим кипящей смесью праведной ярости и оскорблённой невинности. — Ты совсем, что ли, сдурел?!
— Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть, — покаялся Рус. — Тогда отчего такая секретность? Твоя работа связана с чем-нибудь противозаконным? Так я в любом случае не собираюсь сдавать тебя копам, поверь.
— Хорошего же ты обо мне мнения, — выдохнула Оля.
— Ну а что мне ещё остаётся думать? Сама же ты ничего о себе не рассказываешь, хотя анонс был многообещающий, — он подмигнул, пытаясь умиротворить её. — Честное слово, я не стану использовать эту информацию против тебя… да блин, я вообще никак не стану её использовать!
Оля всё ещё пыталась отдышаться, справляясь с гневом и обидой.
— Ты странный тип, — вынесла она наконец вердикт. — Не пойму пока: то ли слишком прямолинейный, то ли наоборот — чересчур хитрый и продуманный…
— Клянусь, — театрально прижав руку к сердцу, изрёк Рус с большим пафосом, — я совершенно безобиден, тебе нечего меня бояться.
— Угу, — кивнула Оля, — самые честные и добрые глаза обычно у серийных убийц и лжесвидетелей.
— А вот сейчас обидно стало, — насупился Рус. На самом деле, конечно, лукавил — словесная перепалка с этой странной загадочной девчонкой его скорее забавляла, чем обижала, но он не мог отказать себе в желании немножко пошутить.
— Ты решил, что я бродяга и проститутка. Я подумала, что ты маньяк и лжец… Мы квиты, — улыбнулась Оля.
— Один — один, — он вернул ей улыбку.
Тем временем пышнотелая официантка принесла им салат и минералку, а перед тем как удалиться, будто бы нечаянно чуть-чуть задела Руса аппетитным бедром. Оля проводила её понимающим насмешливым взглядом, а Рус комично развёл руками, как бы намекая на то, что он тут ни при чём.
— Ладно, — пригубив воду из своего стакана, вздохнула Оля (от вина или какого-либо другого алкоголя решено было отказаться — девушку ждала работа, а Рус не собирался управлять мотоциклом в нетрезвом состоянии). — Я действительно обещала тебе рассказать всю правду. В общем, я работаю танцовщицей в баре.
— Стриптизёршей? — на всякий случай уточнил Рус, чтобы потом уже точно не было никаких неприятных сюрпризов. Оля в сердцах швырнула в него бумажным шариком, который незадолго до этого скатала из салфетки:
— Да ну тебя! Я, между прочим, отлично танцую. И классику, и контемпорари, и джаз-модерн, и… гоу-гоу.
— Ну так это же прекрасно! — искренне отозвался Рус. — Я, правда, ни разу не танцор и в стилях современной хореографии абсолютно не разбираюсь, но ведь здорово, когда у человека столько талантов. И стоило так скрытничать?
— Дело в другом, — она отвела взгляд. — Проблема не в том, кем я работаю. Главный вопрос — где.
— Ну-ка, ну-ка, — Рус взглянул на неё заинтересованно. — Умеете вы заинтриговать, мадемуазель! Это какой-то специфический… особенный бар?
— Бар как бар, — Оля пожала плечами, — средней паршивости. Просто расположен он в районе Тендерлойн.
Русу это название ни о чём не говорило, поэтому он продолжал смотреть на Олю выжидающе, как бы безмолвно требуя разъяснений.
— Ты правда не в курсе, что ли? — удивилась она.
— Представь себе. Что, дрянь районишко?
— Не то слово… — Оля достала мобильный и, разблокировав его, быстро вбила что-то в поисковую строку, а затем протянула телефон Русу, чтобы он оценил результаты.
Среди ссылок, выданных по запросу “Район Тендерлойн”, ему сразу же бросилась в глаза самая ёмкая: “Героиновое гетто Сан-Франциско”.
— Предупреждая возможные вопросы — нет, я не наркоманка и никогда ею не была, — быстро сказала Оля. — Также я не занимаюсь распространением наркотиков. А то ведь ты сразу самое худшее предполагаешь!