— Это голос фрейма. К нам не относится, фрейм передаёт распоряжения Совета всем людям.
— Мы одни здесь?
— Да.
— И я не встречу никого из других людей?
— Не встретишь, если специально не попросишь. Большинство людей равнодушны к миру снаружи, они не знают эквестрийского и не захотят тебя видеть.
— Почему? Я помню, тот старый спирит говорил, что Эквестрия красива.
— Да. Но мы однажды уйдём, незачем привязываться к мирам из прошлого.
Спирит легонько дотронулась до крыла Луны. Прикосновения были обычным делом для людей, аликорн никак не могла понять, это сложная система вежливого общения, или они касаются просто ради удовольствия.
— Я попробую объяснить, почему люди такие. — она медленно поглаживала пёрышко на кончике крыла. — Наш родной мир погиб в хаосе, и мы ищем такой же. Эквестрия похожа на наш мир будто отражение на плоскости. Такими же были большинство других миров. Людям больно на них смотреть.
— Ты помнишь шалости Дискорда?
Луна замерла. Шалости? Она называла это шалостями?
— Миры, через которые мы шли, были как мирок Дискорда или хуже. Люди теряют разум, если слишком долго смотрят наружу.
Она убрала руку с крыла.
— Люди не болеют и не умирают от старости. Но когда человек теряет разум, мир снаружи начинает через него искать путь в город. Множество этажей в основании заполнены замораживающими капсулами, там люди дожидаются конца пути, когда силы сопротивляться заканчиваются. Капсул миллионы, в них и поколение основателей города, и мои старые друзья.
Луна резко подавила поисковое заклинание, стараясь аккуратнее убрать все следы. Она поняла, чего стоило людям впустить кого-то внутрь. С этим не стоило играть.
— Вы можете помочь больным пони?
— Да. Мы сделаем всё что можем. Болезни магической природы мы лечить не умеем, но лекарства от обычных травм начнём поставлять сразу как приготовим.
Спирит стояла, закрыв глаза, задумавшись о чём-то своём.
— Не ищи что-то новое, богиня. Посмотрев на этот коридор ты увидела весь город.
Голос фрейма опять что-то сказала. Тёмный аликорн чувствовала себя очень неуютно, чужой здесь. Этот город был совсем не похож на её старый замок.
Луна услышала нечто знакомое. Музыка, короткие фразы…
— Это песня? — удивлённо оглянулась на спирита.
— Фрейм поёт. Сам город разумен, и у неё красивый голос. Она умеет не только передавать приказы.
— Переведи.
Спирит молчала несколько секунд. Потом открыла глаза, перевела взгляд на аликорна.
— Переведу точно, но рифма сломается. Слушай:
Она несмело улыбнулась:
— Должно быть наши песни выглядят нелепо для пони. Я слышала вашу музыку.
— Фрейм красиво поёт. — Луна улыбнулась в ответ.
— Хотя это больше похоже на молитву, — подумала она про себя.
Луна тысячу лет не слышала молитв.
— Мне пора возвращаться. Спасибо, это красивый город.
— Вернёмся вместе, если ты не спешишь. Флаер готов лететь к Кантерлоту.
— Луна, скажи, ты тоже видишь двух жеребят?
— А?
— У одного кекс, второй держит эклер; каждый хочет и то, и другое; но никто не желает ждать.
— Ага, понимаю.
— Сестра, нам пора отвлечься. Вижу твой флаер в небе, я им скажу.
Ветер кружил жёлтые листочки, бросал их с одной стороны мощёной дорожки на другую, редко-редко с неба падали крупные капли. Кантерлот во время осенних дождей всегда казался опустевшим: земнопони готовились собирать урожай, пегасы гнали тучи из Клаудсдейла, единороги помогали и тем и другим, прячась по домам. Напившиеся влаги бататы получались особенно вкусные, если их вовремя собрать, поэтому старались все.
Мимо аккуратных деревьев и подстриженных кустов шли двое, медленно и безмятежно, с удовольствием вдыхая влажный воздух. Светлый аликорн, с шёрсткой нетронутой влагой, и человек, в лёгком скафандре, со шлемом за спиной.
Человек остановился, разглядывая статую.
Каменный единорог, плащ с капюшоном скрывающий мордочку. Древняя, немудрёная работа, она не украшала сад.
— Однажды её мудрость спасла весь наш народ. — аликорн ждала рядом.
— Давно это было. — человек будто пытался заглянуть в темноту под капюшоном.
— Очень, до моего рождения.
— Сколько эпох пережил этот мир? Он всегда был таким? Зелёная трава, холмы и реки, звери и птицы в лесах?