— Разве мы знакомы? — успел пробормотать Ами.
Но пони светло-коричневого цвета уже нёсся прочь.
— Доктор это Доктор — хмыкнула Лира. — Он всегда рассеянный. Наверное ему Дёрпи про тебя рассказала.
— Ты не рассказывала, как познакомилась с Дёрпи. Классная она поняша.
— В Понивиле, она почту разносила раньше.
— А сейчас?
— Пропадает в экспедициях с Доктором. Они вроде археологов: повсюду ищут древности, бывает интересные вещички привозят. Дёрпи не рассказывает в подробностях. Я её понимаю, иногда пони бывают слишком любопытны.
Человек посмотрел на неё поражённо.
— Если Доктор появился, значит они опять собираются в путь. Я буду скучать.
— Можно мне остаться в Анклаве? — внезапно спросила единорожка.
Раньше она оставалась не спрашивая.
Глава тринадцатая «Игрушка?»
Анклав. Тридцать первый день после перехода. Шесть утра.
— А почему?.. — начала свой обычный вопрос Лира.
Открывшаяся дверь выпустила в бирюзовую мордочку облако пара.
— Что с твоей комнатой? — Лира сунула в дверной проём голову, прищурилась, пытаясь рассмотреть что-нибудь в белом облаке; мордочка мгновенно намокла.
Появилась рука, чтобы почесать её за ушком, потом вторая. Пар рассеивался.
— Люди тоже иногда моются. Ты, соня, каждый раз пропускала это время.
— Замри! — Лира, мигнув светом, исчезла; из коридора донеслось: — Где я его оставила? А, вот он.
Появилась с фотоаппаратом:
— Можно?
— Да.
~Щёлк
— Повернись.
~Щёлк
— Я думала, никогда не поймаю человека без одежды.
— Тебе повезло. Заходи, ты уже намокла, а у меня есть подарок.
Бросив фотик Лира заскочила внутрь.
— Показывай подарок.
Аметри опустился рядом на колени, прижавшись носом к её шёрстке.
— Сегодня черничные рулеты. — он каждый раз безошибочно угадывал запахи, но уже не кривился от них.
— Я знаю, что тебе подойдёт лучше. — пар сменил дождь маленький капелек. Он взял флакон из стены и капнул немного аквамаринового геля на ладонь.
— Понюхай, можешь лизнуть. Угадаешь?
— Мята. И что-то ещё.
— Подорожник. Ну, как тебе? Нравится?
— Ага.
Он тут же стал растирать пенящийся гель по её гриве. Лира дрожала, она обожала эти руки больше всех чудес мира. Мягкие прикосновения на спине, поглаживающие мышцы через кожу. Кто говорил, что только у пегасов чувствительная спинка? Если бы шёрстка не была мокрой, она встала бы дыбом.
Руки пробежали по бокам и животу, коснулись спрятавшихся под шёрсткой маленьких сосочков.
— Эй! — Она очнулась, обернулась, открыла глаза.
Человек ответил смущённым взглядом с искорками возбуждения.
— Неприятно?
— А почему бы и нет? — подумала она. Опять прикрыла глаза.
— Приятно. Продолжай пожалуйста.
Руки поднялись к шее, вернулись по спине к хвосту, спустились ниже. Когда легонько коснулись щёлки, она вздрогнула и улыбнулась. Сделав ещё один круг по всему телу руки остановились, поглаживая сосочки и щель. Потом одна рука чуть надавила, кончики пальцев скользнули внутрь и тут же вернулись.
Не чувствуя страха и дрожи единорожки руки Аметри осмелели. Лиру парализовало экстазом, каждое прикосновение теперь отдавалось волнами наслаждения, они летели по телу и останавливались, схлёстываясь в голове.
Он прогладил её бока ещё раз, ухватил, удерживая покрепче. Нагнулся, касаясь своим телом её спины, подождал пару секунд, пытаясь угадать настроение. Потом выдохнул коротким «Фью» и медленным движением вошёл.
Лира не сопротивлялась. Внутри была узкой и очень мокрой. Уже не опасаясь ошибки он стал смело двигаться, отпустил бока пони и мягко поглаживал её.
Вдруг она снова задрожала, неловко переступила, едва не падая. Он поддержал. Лира стала отвечать на движения, плавно покачиваясь.
Она приоткрыла глаза.
— Меня унесло. Никогда такого не было.
— Так ты никогда раньше…
— Никогда раньше в экстаз не улетала. — она хихикнула. — Давай сменим позу.
— Есть идея! — Он подхватил её на руки и прижал к выступу в стене. Опять вошёл, поддерживая её руками. Лира помогала, обняв за шею. Бирюзовая мордашка оказалась как раз напротив лица.
— Только не говори сейчас, что для людей секс как обнимашки. — она опять хихикнула.
— Мы вообще должны быть асексуальны. Что на меня нашло?.. — он улыбался продолжая.
Мягкая аквамариновая грива, чуть взлохмаченная. Одна серебристая прядка пряталась за ушком, его любимая, невозможно было удержать от игры с ней.
— Лира, ты удивительно гибкая для пони, — он второй рукой поглаживал бирюзу спинки, — да и по меркам людей тоже. Как научилась?