— Ты собралась? — хмуро спросил Уилл у дочери.
— Угу, — отозвалась та невнятно.
— Вначале дожуй, потом говори, — Керринджер вздохнул. Наклонился и вытащил из волос девочки запутавшуюся веточку. Та стала жевать сосредоточеннее.
— Пап, — вкрадчиво начала Рейчел, разделавшись с яблоком. — А можно я поеду с тобой? Ну, туда.
— Нет, — резко сказал Уилл. Возможно, более резко, чем следовало бы — девочка обиженно нахмурила брови. Он добавил, пытаясь как-то смягчить собственную резкость: — Может быть, когда ты станешь постарше.
Еще не хватало возить собственную дочь на Другую сторону, в полые холмы, к сидам, и так имеющим скверный обычай воровать чужих детей. Будь его воля, Уилл Керринджер и близко бы не подпустил дочь к Байлю и туманной черте Границы. Отправил бы в Йерк, к матери. Если бы для двенадцатилетней Рейчел в той новой семье было место. Уилл зло дернул прядь волос, выбившуюся из хвоста, и пошел к гаражу.
— Я не поеду к Блэквордам! — крикнула Рейчел ему в спину.
— Никто и не предлагает, — хмыкнул Керринджер, но тихо, чтобы не услышала дочь. Родню своей матери девочка терпеть не могла, это он уже хорошо усвоил. Уилл и сам ладил с ними с великим трудом. Особенно когда развелся с Энн.
После апрельского солнца полумрак гаража оказался неожиданно приятным. Уилл постоял немного, облокотившись о капот новенького джипа. Подавил желание перепроверить все еще раз. Нет смысла — он все проверил вчера. И позавчера. Система подачи топлива работает, как родная.
Еще собственный отец Уилла ездил на Другую сторону по большей части верхом. Сам Керринджер после некоторых событий предпочитал или собственные ноги, или машину.
Он выехал во двор. Рейчел забралась на переднее сиденье, прижала к себе кислотно-оранжевый рюкзак. Во второй руке она все еще держала недоеденное яблоко.
— Я не поеду к Блэквордам, — упрямо сказала девочка. Судя по ее лицу, настроена она была сражаться до конца.
— Ладно, — легко согласился Уилл и неожиданно подмигнул дочери: — Погостишь у Джерисов.
— У Джерисов? — Рейчел растерянно моргнула.
— Тебе же нравилось у них? — джип выехал со двора на улицу.
— Ага, — девочка оживилась. Потом нахмурилась: — Если бы не Боб Гиллеспи. Его всегда отправляют к тетке на праздники.
Насчет Боба Гиллеспи Керринджер был в курсе. Получив заслуженную сдачу за свои художества, мелкий поганец бежал жаловаться матери, мать шла к Уиллу устраивать сцену. Отцу Боба охотник на фей просто съездил в зубы, едва тому стоило заикнуться про «невоспитанную маленькую дрянь». С тех пор Питер Гиллеспи оставлял детские разборки на жену.
Керринджер задумчиво почесал нос. Проговорил:
— Зато будут парни Доннахью. С ними ты вроде ладишь.
— О! — Рейчел кивнула и снова вгрызлась в яблоко. Судя по ее лицу, Бобу Гиллеспи следовало бы вести тише воды, ниже травы. Уже с куском яблока во рту девочка попыталась сказать что-то еще, но подумала и вначале прожевала. — Пап, а ты к празднику вернешься?
— Не знаю, Рэй. Не знаю.
Керринджеру самому хотелось бы на Белтайн оказаться на Этой стороне. Плясать возле майского дерева, обнимать хорошеньких девушек, гулять по ярмарке с дочерью, а не блуждать среди туманов и теней с риском вляпаться. С его хреновой удачей вляпаться на Белтайн — проще простого.
И с его хреновой удачей вернуться он наверняка не успеет.
— Я договорился с мистером и миссис Доннахью, — сказал Керринджер дочери. — Поедешь на ярмарку с ними. Если будешь вести себя прилично. Мисс О’Мэлли опять жаловалась на тебя.
— Я буду! — лицо девочки просияло. — А мне дадут пострелять в тире? Я хочу выиграть медведя. А мисс О’Мэлли… Она просто хочет, чтобы ты на ней женился! Все время рассказывает, как плохо, что нас мама бросила. Но тосты у нее вкусные.
Мэган О’Мэлли Керринджер знал едва ли не вечность. Они даже встречались, но не долго. Потом Мэг уехала на учебу, он женился на Энн Блэкворд. Сейчас Мэг О’Мэлли учила Рейчел математике. И кормила тостами. Вкусными, надо же.
Может, и в самом деле? Жениться? Его дочери нужна мать, Мэг славная, и ей тоже не повезло с первым мужем, каким-то художником-авангардистом. Уилл подумал, что надо бы подробнее расспросить Рейчел, что думает она про Мэг О’Мэлли, но потом.
Потому что сейчас ему пришлось остановить машину перед воротами Джерисов. На заборе рядом с калиткой кто-то написал красной краской «Боб трусло». И Керринджер догадывался, кто именно.