Рим посмотрел на корявую подпись. Могла ли княжна обладать таким ужасным почерком? Могла, но ему всё равно казалось, что у строгой гордой Меры почерк должен был бы соответствовать рассказам брата о ней: чёткий, острый, уверенный, с ровными, как по линейке, строками.
... если бы он озаботился посылкой до входа в квартиру или вскрыл её на пороге, всё могло бы пойти по-другому. Дневники бы попали в руки князя, и он занялся бы поисками сына сам. Возможно, узнал бы что-то неприятное, но сумел бы его найти. Махуш же...
Рим одёрнул себя. Нельзя об этом думать. Дан Ракеш ищет детей, значит, уверен, что они живы.
И Мера. Что могло случиться с разумной и хладнокровной сестрой его друга? Единственным безрассудством в её жизни была ссора с отцом. Что такого могло случиться, что, зная об опасности, о пропаже брата и его поисках она отправила эти книжки ему, а не отцу? Рим не понимал. Будь они хоть трижды в ссоре, он бы попросил помощи у отца-князя, ведь у него куда больше возможностей найти Махуша.
Могло ли в этих книжках быть что-то такое, что настроило бы дан Ракеша против сына и навредило Махушу и Мере ещё больше, чем то, что с ними случилось?
Рим испытал острое желание немедленно отвезти книжки в дворец князя. Потом вспомнил зловещее присутствие в своей голове, и его пыл остыл. Можно отослать и анонимно. Вручить уличному мальчишке и отправить к порогу дома.
Правда, есть вероятность, что посылку отправят в мусорку, и ни князь, ни королевские мыслеплёты о ней не узнают. Надо будет подписать... и читающая мысли ведьма снова до него доберётся. Рим вспомнил отвратительное копошение в своей голове, и его всё-таки стошнило прямо в тарелку.
Пытаясь прополоскать рот над раковиной Рим думал, что никогда больше не решится пережить что-то подобное. Нет. Ни за что. Пусть карманные чудовища королевы жрут головы кого-нибудь другого. Он... он сначала узнает, так ли важны эти книги, а после что-нибудь предпримет. Да, для начала надо убедиться, что зашифрованные записи представляют какую-то ценность, а не очередная шутка Махуша, чтобы позлить отца, если к ниги попадут ему в руки.
Утром Рим распорол одну книжку, достал из тетради два листа с большим куском зашифрованного текста и списком покупок и, после некоторых раздумий, показал их Меркаре. Пертежец только посмеялся над его верой в свои обширные знания, но предположил, что если коллега принесёт ему несколько листов из "занимательной записной книжки", то он может попробовать в течении месяца их расшифровать. Месяц! Увидев разочарование на его лице, Меркара пожал плечами и отправил его к Дагуру, который славился широтой интересов и знакомств. Ему Рим рассказал ту же историю про случайную находку. Дагур, в отличии от Меркары, понял, что история дутая, и честно сказал, что быстро расшифровать не сможет.
- Ну... я не мастер в криптографии, - признался Дагур. Риму на мгновение показалось, что позади него кто-то возник. Столь яркое ощущение подкравшегося мыслелёта ошарашило его, и он дёрнулся, не найдя за спиной ничего, кроме здоровенного фикуса. На удивлённый взгляд коллеги Рим смущённо отмахнулся и пробормотал, что ему показалось что-то неприятное.
- Меркара сказал, что это знак бога, - Рим показал на кривоватый рисунок под списком покупок. Сам он не очень понимал, что такое знаки богов, это было что-то из деревенских суеверий или норнальских местечковых верований.
- Ну... возможно, хотя я такого не знаю. Если эта хм... забавная тетрадь так тебя заинтересовала, что тебе невтерпеж получить ответы в самое ближайшее время, - Дагур чуть-чуть улыбнулся, - то могу подсказать парня, который, если ты ему понравишься, поможет. Знаешь Секеля с улицы королевы Мэйлар?
Рим знал. Некий Секель, волшебник, любитель древностей и книг, держал там свою личную библиотеку и небольшой клуб по интересам. Рим про библиотеку и вечерние собрания у её хозяина знал только по рассказам приближённых к этому Секелю, так как не был ни интересным собеседником, ни любителем древностей. Древние мало что знали об электричестве и миноэнергетике, а в волшебство в его чистом виде Рим не то чтобы не ценил, скорее, не считал нужным в современном мире стремительного развития технологий. В юношестве он, разумеется, не имея собственных сил, ставил опыты с батарейками и минопроводами. Он с одногруппниками читал заклинания, делал пассы руками, сосредотачивался и пытался провести алхимические эксперименты. Результат если и был, то очень жалкий. И он посвятил все силы изучению миносистем и попыткам понять, что же такое электричество.
... а ведь когда-то у него были амбиции. Эффи рассказывала ему про нервные сигналы, и они сидели и гадали, а может быть, раз электричество существует в самих человеческих телах, то оно вовсе не непонятное инородное богопротивное явление, как считалось во времена их юности. А потом всё как-то ушло. Мечты разбились о быт, потом ещё раз - о взрослую жизнь, о расставания, об осознание, что кто-то лучше и привлекательней него. Рим иногда мечтал о том, что снова возьмётся за диссертацию, но это были уже не яркие детские мечты, а осознание, что случится это нескоро и будет тяжким трудом.
Он кивнул.
- Буду очень благодарен, Даг.
3
Господин Секель оказался изящным мужчиной неопределённого возраста ростом чуть выше среднего. Длинные, светлые почти до тёплой молочной белизны волосы опускались ниже плеч, отчего издали волшебник выглядел то ли экстравагантным юношей, то ли нелюдью. Впервые увидев его, Рим подумал, что владелец библиотеки слишком молод для своей грозной репутации. Но, приглядевшись к сухим рукам и мелким морщинкам за квадратными стёклами очков, он понял, что господин Секель вполне может обращаться к нему как минимум "сын мой".
Библиотека господина Секеля занимала второй этаж дома в пять окон. Как и многие дома около старых каналов, этот стоял на каменных столбах, чтобы уберечься от весенних паводков. Пространство между приземистыми массивными столбами занили котёл отопления в кирпичном мешке с новенькими мино-вводами и овощная лавка. В библиотеку на втором этаже вела узкая крутая лестница с тремя поворотами. Она выводила в маленькую прихожую, наполовину занятую сушащимися пальто и зонтами. День был ненастный, со стороны Туманов снова спустился моросящий дождь и влажный снег.