"К. сказала привести Меру. Не согласился. Мера ругается и грозится. Мне страшно. Предложил Селара, оказалось, что Кит его уже привёл. Не знаю, что делать".
Рим почесал подбородок. Перед новым годом тон заметок успокоился, в списках покупок снова появился алкоголь и заметки о театральных премьерах.
"Успокоилось. Убедил, что В. везде с Мерой и охранение хватится. Привёл К. Кормилица сказала, что я молодец. Не знаю. Хочу уйти. И не хочу. Если уйду, мне конец. Если расскажу, конец. Нас утопят в б.к."
"Селар привел /неразборчиво/. Сказал ему, что он придурок. Нельзя приводить из коллоквиума. К. рассказал о Риме. Предложили привести его. Уговорил не трогать. Надо что-то делать, К. уже третий раз. Надоел".
Это была последняя запись. Рим успел перечитать тетрадь ещё раз, когда появился Дагур.
- Мог бы и подождать, - электрик радостно плюхнулся в кресло напротив. - Есть что-то интересное?
- Да так, - Рим замялся. Дагур хмыкнул.
- Брось. Я не буду доносить на твоего приятеля, да и Секель тоже. Это не наши проблемы. Считай, что я повёлся на объявление о награде. Конфиденциально сообщу обо всём князю в лучшем случае.
Рим вспомнил про мыслеплётов, открыл рот, чтобы предупредить коллегу, и закашлялся. Он не сумел выдавить из себя ни звука, только кашлял и хватал ртом воздух, а в висках колотила кровь.
- Ты в порядке? - Дагур похлопал его по спине.
- Да, в полном, - Рим прекратил попытки сформулировать предупреждение, и кашель с удушьем прошли. Мысли лихорадочно дёрнулись от осознания: ведьма что-то изменила в его мозгу, что он теперь не сможет о ней рассказать. Чёртовы мыслеплёты, проклятые Аманом! - Подавился, наверное...
- Я возьму? - Дагур немедленно притянул к себе одну из тетрадей. - Есть что-то интересное?
- Да нет... -начал было Рим, но на краю зрения мелькнула белая тень. Господин Секель молча сел в кресло рядом с ними. Звуки библиотеки как-то внезапно стихли, и Рим сжался, поняв, что волшебник решил поговорить с ними без чужих ушей.
- Вы поняли, о чём писал ваш приятель? - холодно спросил он у Рима.
- Если честно, только то, что весной что-то случилось, что сильно напугало Махуша.
Тонкие губы Секеля сложились в снисходительную ухмылку.
- И у вас нет идей, что именно случилось?
Рим внезапно почувствовал себя придурком-студентом за экзаменационным столом, когда он уже облажался с билетом и напряжённо ждёт, будет ли экзаменатор его добивать или смилостивится.
- Честно говоря, нет. А у вас?
- Ну... я предполагаю, что в группе вашего приятеля-княжича появились настоящие последователи Хериша, - Секель внимательно смотрел прямо в глаза Рима. - Знаете, такие, про которых мы говорили, перешедшие грань. Мне кажется, на это очевидно намекает сумбурность записей и некоторые записи, где ваш друг обеспокоен, что внимание его... хм... учителя падает на его близких. Иначе я не представляю, что могло напугать адепта запрещённого культа больше, чем вероятность доноса.
- Такого не может быть! - поспешно возразил Рим. Секель снисходительно улыбнулся.
- Тогда чем вы, такой порядочный, благонамеренный и знающий, сможете объяснить эти изменения?
- Это невозможно. Махуш избалованный сумасшедший говнюк, но он не мог опуститься до такого... до такой чудовищной низости и мерзости!
- Вам виднее, - не стал спорить Секель. - Что ж, я свою работу выполнил. Не скажу, что это было сложно, но это определённо было забавно. Давно не сталкивался с подобными вещами. Я уже начал было забывать, в каком городе живу.
- Вы ещё скажите, что наконец-то поверили в Обратный Мейнд, - фыркнул Дагур. - Вы так доказывали, что это миф!
Секель и его одарил презрительным взглядом.
- Те доказательства его существования, что мне доступны, неубедительны. Самое меньшее потому, что в наш век науки со стороны Норнала изучили каждую кочку на обратной стороне Мейнда и не нашли ничего, что можно было бы хотя бы спьяну принять за поселение. Утверждение вашей матери, Дагур, что Обратный Мейнд просто боится показываться мне, я принимаю как абсолютно безумное.
Дагур развёл руками.
- И всё же я всё-таки буду верить маме. Она, к сожалению, всегда оказывается права.
- Твоё право.
- И что мне делать, если ваше мнение верно? - пробормотал Рим. Он обдумал чудовищное предположение библиотекаря, и понял, что если отбросить чувства и мнение Рима о Махуше, как о хорошем человеке, то библиотекарь не так уж и неправ.
Утром пятого дня нового календарного года Рим позвонил от Лармы на кафедру и сказался больным. Он попросил подменить себя на двух экзаменах и обещал на следующий день выйти. После он оделся и отправился искать Китана. Китана Ферта, если точнее. Студент, мейндец, двадцати трёх лет, член коллоквиума Махуша. На взгляд Рима Китан был туповат, да и особой дружбы между ним и Махушем не было. Но Рим решил рискнуть.
Китан жил на старой улице Свечей, заполненной общежитиями Серого Холма. Рим немного удивило, что вечно прогуливающий пары под предлогом работы молодой человек не съехал из общежития. Многие студенты предпочитали жить за стенами Серого холма. Рим их в какой-то степени понимал. Общежитие школы только на бумагах выглядело комфортабельным жильём со всеми удобствами и канализацией. На деле же даже после всех ремонтов в нём постоянно то не было воды, то заводились клопы, а год назад появились крысы. Эти твари, больше ста лет считавшиеся в Мейнде легендой, вернулись и заполонили город. Говорили, что во всём виноваты железные дороги, и возвращения крыс следовала ожидать. Говорили, что вернулось проклятие Крысолова. Особенно в этом усердствовали газетки вроде "Королевских тайн".