Так что, как видишь, все это весьма сложный глубинный процесс, и, наверное, не стоит перекладывать всю ответственность на вампиров. У них свои сложности, и свой голос крови. Они тоже на подсознательном уровне ощущают нас пищей. Но это именно они ввели весьма строгие правила и ограничения. Это и запрет на любые встречи с человеческими детьми, и строжайше оговоренные законом правила и нормы забора человеческой крови, когда в отсутствии вампира, стимулирующее действующего на усиление голоса крови, человек обдуманно и в письменной форме излагает, до какой степени он хочет поделиться своей кровью. Причем варианта «как получится» закон не предусматривает. Либо «остаться живым», либо «до самой смерти». И я знаю достаточно историй о людях, которые делились с вампирами своей кровью. Но я не знаю ни одной истории о том, как кто-либо из вампиров хоть единожды нарушил подписанный договор. Или укусил без подписания всех положенных по закону документов.
Так что послушай этого Лоу, и отпусти свою Лизу. Просто поверь, что ей хорошо там, куда ее унесло. Я не призываю тебя любить его, ведь это он лишил тебя подруги. Просто пойми для себя, что горе он принес тебе, а не ей. А ей – было хорошо. И потому неправильно рассуждать о мести ему за Лизу. Мстить в этой ситуации ты имеешь моральное право только за себя. А перед тобой – так ли уж велик его грех?
Нет, я не ворочалась всю ночь без сна, обдумывая его слова. Я просто упала головой на подушку и провалилась в беспробудный сон. Утром проснулась с тяжелой головой, ни вспоминать, ни думать ни о чем не хотелось. Вяло поковыряв вилкой завтрак отправилась в универ. С деланным равнодушием слушала лекции и участвовала в семинарах. Но внутри ощущала себя сжатой от напряжения пружиной, нервно реагируя на каждый резкий звук. Ждала ли я вызова к ректору или насмешек однокурсников – я и сама не смогла бы объяснить. Наверное, после устроенной мне выволочки просто не верила, что все может вот так просто закончится.
Но продолжения история не имела. Ни к ректору, ни даже к декану меня никто не вызывал. Однокурсники, может, и обсуждали меня за моей спиной, но до меня, кроме пары не особо уничижительных замечаний, ничего не долетало. Великого и Мудрого Лоурэфэла я тоже больше не видела. И даже обещанные письма на работу родителям за истекшие с того памятного дня две недели так и не пришли.
В самом конце октября неожиданно выпал снег. Обычно он выпадает на месяц позже, а тут вдруг засыпал улицы, повис тяжелыми белыми шапками на ветвях деревьев и фонарных столбах. Со снегом пришел мороз, и тут вдруг оказалось, что с прошлого года я здорово вытянулась, хотя мне думалось, что уже и не расту. Ан, нет, расту, и спешно вынутое из шкафа зимнее пальто безнадежно мало. Пришлось идти в осеннем. На автобус я опоздала, пока дождалась следующего, промерзла насквозь, и даже в самом автобусе теплее мне не стало.
В универ ворвалась минут через десять после начала пары. Пока негнущимися пальцами расстегнула пуговицы, сдала пальто, добежала до аудитории, прошло, наверное, еще пять. Тихонько открыла дверь и попыталась мышкой юркнуть на место. Преподававшую нам историю отечества Глорию Донову я не боялась, милейшая женщина, хоть и профессор. Просто, зачем отвлекать.
– А, вот и вы, Лариса, – она все же решила отвлечься.
– Простите за опоздание, профессор,
– Ничего, сегодня такая ужасная погода, все опаздывают. Просто вас искали из деканата, просили немедленно к ним подойти, как только явитесь.
– Спасибо, простите, – пискнула я, задом пятясь из аудитории и закрывая за собой дверь.
Думать, что плохого мне сейчас светит, было решительно некогда, надо было быстрее бежать в деканат, пока у них не закралась мысль, что я прихожу на лекции, пожалуй, слишком поздно. Так, вниз по левой лестнице будет, кажется быстрее.
Угадала.
– Здравствуйте, – врываюсь, не тормозя, что не раздумывать о причинах.
Светловолосая девушка, занятая составлением какого-то расписания, поднимает на меня глаза с выражением вежливого любопытства.
– Меня зовут Лариса Алентова, мне сказали…
– Да, да я поняла, – радостно перебивает она. – Как хорошо, что вы пришли, я боялась, что вы заболели, вышло бы неловко. Вас куратор просил зайти. Прямо сейчас, а то после одиннадцати ему надо в больницу. Вы знаете, где его кабинет?