“…Нам нужно срочно придумать, где поселить детей. Сейчас они в подземном городе, но такая жизнь – не для подрастающего поколения. После появления куполов радиационная угроза отступила – для всех нас. Для них, наоборот, недостаток радиации вреден. У четверых детей наблюдается что-то, похожее на лучевую болезнь. Только не от радиации, а без нее. К такому выводу пришли лучшие наши медики, светила науки. Выходит, безумец был все-таки прав, он хотел, чтобы дети пережили радиацию. К сожалению, он оказался прав и в другом – исправить его эксперименты некому. Его самого буквально растерзали горожане по дороге на суд. Увы, в той толпе было слишком много родителей. Если у безумца и были помощники, они теперь будут молчать о своем участии, чтобы с ними не поступили так же.
А бедные дети не смогут жить вместе с обычными людьми не только из-за радиации. Уже сейчас они заметно крупнее ровесников. А еще у них растут куда более крупные зубы – у каждого по два, настоящие клыки. Ученые не рекомендуют их удалять, поскольку не известно, к чему это приведет, и не закончится ли гибелью. В детском коллективе жить с такой внешностью очень непросто, ведь малыши порой бывают жестоки, хоть и не осознавая этого.
С грустью вынужден отметить, что родители стали реже навещать детей. Может, зря мы уговорили их не забирать малышей сразу домой? Мы боялись, что испытания трагически скажутся на детском здоровье и хотели, чтобы они подольше оставались под наблюдением врачей. А теперь родители уделяют им все меньше времени. Может, они привыкли жить без сыновей и дочерей. А может, их пугают перемены в облике детей. Как бы то ни было, они не станут вмешиваться в нашу работу. Сами дети, похоже, тоже не скучают по родителям. Мне это кажется немного странным. Однако ясно, что жить с близкими они не будут. Выход один – надо срочно строить детям подходящий дом”.
“…Мы не можем быть с детьми дольше десяти часов подряд. Выяснилось это почти трагическим образом. Вчера у детей было новоселье, все они переселились в воздушный город. Антигравий вместе с атомными двигателями делает город недоступным – попасть туда можно только по воздуху, а почти все шлюпки у нас. После появления куполов их использовали для перемещения между городами, но это становится все менее популярным. Уровень радиации в воздушном городе старались сделать таким, чтобы детям ее хватало, а взрослым она не слишком вредила. Мы не боялись лучевой болезни, но вышло не по-нашему.
Вчера наставник Андреас остался с детьми, а я вернулся домой. Утром я прилетел к ним, но Андреаса увидел не сразу. Я удивился, что его нет, но сначала нужно было убедиться, что дети в порядке и без проблем справляются с роботами. За время первого занятия Андреас так и не появился, и я пошел его искать. Он оказался в комнате, которую мы оборудовали, чтобы можно было переночевать без лишнего дискомфорта. Андреас лежал на полу, он был без сознания. Я с помощью роботов перенес его в свою шлюпку и скорее отправился вниз. Его шлюпка осталась в воздушном городе. Надо бы не забыть забрать ее, чтобы ничего не случилось. Впрочем, дети вряд ли с ней разберутся. Кстати, мне пришлось делать новый медальон. Видимо, я потерял его в воздушном городе и даже не заметил, пока не вернулся.
Наши ученые определили, что состояние Андреаса ухудшилось спустя десять часов пребывания в воздушном городе. А через двенадцать он потерял сознание. Сам он помнит только, что внезапно ощутил слабость и хотел ненадолго прилечь. Хорошо, что я прилетел утром и вскоре пошел его искать. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы он оставался там дольше. Теперь никто из нас не будет оставаться в воздушном городе дольше десяти часов, а лучше – восьми. К сожалению, нас слишком мало, чтобы мы могли рисковать. Радует в этой ситуации лишь то, что Андреас поправится. И что дети справляются с роботами. Машины смогут за ними присмотреть”.