С тех пор прошло больше недели, а я все еще не могу прийти в себя. Ночами вижу девочку – живую и невредимую, как она в нарядном платье строит замок из кубиков и улыбается. Все это время я не был в воздушном городе. И поймал себя на мысли, что не переживаю из-за этого, не испытываю потребности знать, что происходит у детей. Как только я осознал это, то решил сложить полномочия. Хорошо, что перед этим один из коллег привел к нам своего сына. Он меня и заменит.
Сегодня возил нового жреца к детям, это был мой первый визит к ним после той трагедии. Заодно попрощался с ними. Как мне показалось, они совсем не огорчились из-за нашей разлуки. Возможно, и не поняли, что это наша последняя встреча. Мне от этого стало грустно. Я ведь с самого начала беспокоился о них, пытался создать им комфортную жизнь. А они, наверное, уже завтра обо мне забудут и больше никогда не вспомнят. С другой стороны, может быть, зная, что мне не придется уже их видеть, я смогу прожить оставшиеся дни чуть спокойнее. Хотя бы без ночных кошмаров.
Свои записи я оставлю в подземном городе, туда давно никто не ходит. Я начал их вести, надеясь, что это хоть как-то поможет исправить то, что случилось с детьми. Старался записывать все более-менее важное. Но из затеи ничего не вышло. Я не узнал ничего особенного, да и гениальных идей, от которых детям стало бы лучше, у меня не появилось. Не знаю, почему вообще хочу оставить все это, а не сжечь. Мне почему-то кажется, что так будет правильно, хотя в моей жизни и было очень много неправильного.
Бывший учитель, бывший жрец, а ныне – просто житель купола, Плавус Вицерос”.
Приговор
Якоб пришел в магистрат, когда там были только двое людей в фиолетовых мантиях, которых экипаж считал жрецами. У входа остались Лиза и Питер, все трое были в скафандрах высшей защиты и с оружием, а рядом дежурил робот-разведчик. Остальные члены команды остались на корабле и оттуда вели наблюдение, готовые в случае непредвиденных обстоятельств прийти на помощь.
– Здравствуйте, господа, – начал капитан, на время разговора он не активировал шлем, но в случае угрозы тот бы опустился за доли секунды. – Настало время обсудить то, что происходит в вашем воздушном исследовательском центре. Вы ведь так его называете?
– Вас это не касается, – неприветливо ответил один из мужчин в мантиях.
– С тех пор, как вы отвозили туда одну из моих коллег, касается, – возразил Якоб. – Особенно после того, как мы обнаружили подземный город, и то, что вы там скрываете. Мы знаем, что там происходило. Пришло время принять меры.
– Вы не понимаете, просто не можете понять, – вмешался второй мужчина. – Там ведь дети, и они страшно одиноки.
– И поэтому они играют в страшные игры с теми, кого вы к ним привозите? – холодно спросил Якоб.
– Мы все можем объяснить, произошла досадная ошибка, – продолжал один из жрецов. – Пусть приходит ваша коллега, мы все ей объясним. Мы готовы компенсировать причиненные неудобства.
– Нет, – спокойно возразил капитан. – В ваших интересах говорить со мной, а не с ней. Она ведь может выразить вам свое неудовольствие весьма ощутимым способом.
– Вы не понимаете, детям очень одиноко, они всего лишь хотели с ней поиграть, они бежали за ней…
– Чтобы бросить в нее камень, – закончил за жреца Якоб.
– Что с того, что бросили? Не попали же, – вмешался второй жрец.
– Вам очень повезло, что не попали. Мало что осталось бы от вашего воздушного города, если бы попали. И от вас тоже.
– Но поймите, они ведь дети, они не отдают себе отчета, просто не могут!..
– Да, они не дееспособны, в силу особенностей развития, – кивнул Якоб. – А вот вы – дееспособны. И полностью отвечаете за их действия, не говоря уже о своих собственных. И за все те смерти, что там произошли.
– Какие смерти? – жрецы сделали вид, что не поняли, о чем речь.
– Смерти детей, которых вы туда отвозили.
– Вы не понимаете, – тихо сказал один из жрецов. – Вы не знаете, что случилось с детьми. Они и так уже наказаны.
– Знаю, – возразил Якоб. – Но это не дает им права убивать других детей. А это были именно убийства, что бы вы там ни говорили. И речь не о них, а о вас. Нет таких законов, чтобы привозить детей туда, где их гарантированно убьют. А вы их привозили, многократно, точно зная, что с ними там произойдет. Это убийства, господа, и вы в них виновны.
– Какое право вы имеете судить нас? – возмутился один из жрецов.
– Не судить, – возразил капитан. – Огласить приговор.