— Акс! — радостно всплеснула руками Лилия. — Ты тайком от меня учился играть на гитаре?
— Не только играть, но и петь! — добавил сияющий Сережка. — Акс, давай ту самую песню!
Аксель ударил по струнам и рокочущим голосом запел:
Их восемь — нас двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа! Держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
Я этот небесный квадрат не покину.
Мне цифры сейчас не важны, —
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.
Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты!
— Я — "Первый", я — "Первый", — они под тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя! Уйди в облака! Я прикрою!
В бою не бывает чудес!
Сергей! Ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надежность строп!
Нет! Поздно — и мне вышел мессер навстречу.
Прощай! Я приму его в лоб.
Я знаю — другие сведут с ними счеты.
А по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолета, —
Ведь им друг без друга нельзя.
Архангел нам скажет: "В раю будет туго!"
Но только ворота — щелк,
Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!"
И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.
Мы крылья и стрелы попросим у Бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть пишут в хранители нас.
Хранить — это дело почетное тоже,
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Сережей,
И в воздухе и на земле. (*)
В глазах Лилии блестели слезы. Она уткнулась в могучее плечо Акселя:
— Чудо ты с крыльями. Спасибо…
Он ласково взьерошил ее волосы. Сережка проговорил:
— Это как будто про вас двоих. Ведь вы тогда сражались вместе. И теперь вы вместе в дружине Князя Всеслава… А еще Аксу понравилось, что там тоже Сережа. Как будто бы и я там с вами.
Потом мы слушали, как поет Лилия. Она прекрасно играла на гитаре и пела. И знала много песен — из тридцатых годов, и старинные романсы, и совсем давнее, народное, и наше, современное. Особенно мне запомнилась эта песня —
Возьми в ладонь пепел, возьми в ладонь лед,
Это может быть случай, это может быть дом.
Но вот твоя боль, так пускай она станет крылом,
Лебединая сталь в облаках еще ждет
Я всегда был один. В этом право стрелы,
Но никто не бывает один даже если б он смог.
Пускай наш цвет глаз ненадежен, как мартовский лед,
Но мы станем как сон, и тогда сны станут светлы.
Так возьми в ладонь клевер, возьми в ладонь мед,
Пусть охота, летящая вслед, растает как тень.
Мы прожили ночь, так посмотрим как выглядит день
Лебединая сталь в облаках, вперед!.. (**)
Слушая сильный и звучный голос Лилии, я представлял дружинников, мчащихся в ярко-синем небе на крылатых конях, и сопровождающие их самолеты — товарищей Акселя…
Мы разошлись далеко за полночь. Лилия ушла в свою комнату. Аксель спал снаружи — он так привык, причем на это время он превращался в самолет. Из Сережкиной комнаты было видно, как он стоит внизу, помигивая синим огоньком. Тоже, наверное, какая-нибудь старая самолетная привычка — частью сознания быть всегда настороже…
Нам с Сережкой спать не хотелось. Мы лежали в его комнате на травяном ковре и смотрели на звезды.
— Юр, знаешь, звезды можно приближать взглядом, — проговорил он. — И тогда можно увидеть их планетные системы. А Старшие могут рассмотреть всю Лестницу миров вокруг планеты! Но я пока так не умею.
— Сережка, а вы летаете в космос? — спросил я.
— Ага, — ответил он. — У нас есть космодром. Только не на Земле, а на орбите. И корабли не такие, как у вас. Они живые. И летают на сверхсветовых скоростях. Так что от звезды до звезды можно добраться за несколько дней.
— А ты был на других планетах?
— Нет. Хотя у нас ребята летали на Марс, исследовали остатки древней марсианской цивилизации. Они и меня звали, но я не полетел.
— А что так?
— Потом как-нибудь. Когда вернется Княжна Ладомира и они с Князем Всеславом обвенчаются. А пока и в Городе много дел. Дружинники сражаются с демонами. Спасатели помогают попавшим в нижние миры выбраться оттуда.
— Вы спасаете грешников? — удивился я. — А у нас некоторые верующие говорят, что если попал в ад, то — все, с концами.