Он смотрел мне прямо в глаза жутким взглядом, наполненным безумия. Казалось, он вот-вот вытащит из-под стола огромный блестящий нож и полоснет мне им по горлу. Мои поджилки затряслись, стул снова поплыл и сложился, как карточный домик. Я рухнул на пол вслед за ним, нырнув левой частью головы прямо в лужу. Сомерсет медленно подошел ко мне.
– Вставай, друг! – добрым голосом обратился он, протянув мне руку. Мое воображение работает против меня.
– И что? И что было дальше? – главное – не подавать виду, что испугался. – Бестолковая табуретка! – на моем лице искусственная улыбка.
– А дальше я потерял сознание, – говорит он, садясь у камина и потирая ладони друг о друга. – Очнулся уже в больнице. Пластические хирурги часами напролет пытались вернуть мне прежний облик, но все безрезультатно. А позже психологи, услышав мою историю в ярких красках, отправили меня в «Подсознание».
– А что с компаниями? Договорами? – я сел рядим с ним, поняв, что он не намерен меня убивать.
– А компании… Эти ублюдки приходили ко мне со злыми лицами один за другим и совали на подпись документы о расторжении контрактов. Естественно, я ничего не читал, привыкший к честности своего начальства. На самом деле, я подписывал добровольную передачу своего имущества на их имена. Так они отомстили мне за умышленную порчу главного лица десятков фирм.
– Они у тебя все забрали?
– Я сам отдал, по невнимательности, подписи поставлены задним числом, до того, как меня признали недееспособным. Но это уже неважно, – он резко встал и пошел в дальний угол. – Нам рано вставать завтра, лично я хочу успеть поспать, пока не настало утро, – сказал он и лег на мокрый пол.
– А куда нам вставать? – я машинально пошел вслед за ним.
– Все завтра. Можешь спать под столом, там посуше, – усталым, вялым голосом пробормотал человек, изувечивший свое лицо на пике славы, и тут же засопел.
– Завтра, так завтра, – тихонько сказал я скорее всего самому себе, чем уже спящему приятелю.
Я задул свечи и пополз под стол. Моя одежда вымокла еще при дожде, поэтому был ли толк ложиться там, где суше. Хотелось ли мне сейчас оказаться в своей мягкой теплой чистой кроватке в клинике? Да, хотелось. Там я в точности знал, как пройдет завтрашний день, и даже тот, что будет через месяц, а сейчас не знаю ничего, может быть, это и есть свобода? Незнание, что тебя ждет. Я вспоминал клинику и побег, думал обо всем, что сказал мне Сомерсет, и о том, откуда в канализации взялась обувь и фонарики. Я смотрел на камин, и мои веки постепенно закрывались, тело ослабевало, а мысли плавно переходили в сон все глубже и глубже, глубже и глубже, пока сознание не покинуло меня. Я уснул.
Глава пятая
– Это он?
– Да.
Я сплю. Чей-то разговор внедряется в мой сон и рождает глупые образы.
– Ты уверен? Какой-то он…
– Уверен.
Ночка выдалась нетеплая, одежда на мне была мокрая, поэтому холод не проявил ко мне снисхождение, а в полной мере проник в меня своими бездушными, холодными руками, достав до костей. Тело сжалось в маленький клубок, периодически дрожит, тем самым чуть-чуть согреваясь.
– Эй, друг, вставай!
Эти слова вытянули меня из мира снов, отрыв глаза, я несколько секунд не осознаю, где я и кто я, продолжая одной ногой оставаться в реальности спящего разума. У выхода стояли Сомерсет и еще какой-то парень, который с радостью в глазах смотрел на меня как на старого знакомого.
– Знакомься, это Марк! – говорит Сомерсет, хлопая его по плечу. – Он наши уши, глаза и язык, проще говоря, наша с тобой связь с внешним миром.