– Просыпайся, соня, – ее нежный голос разбудил меня.
После ссоры с Сомерсетом мне некуда было идти, я позвонил Эфе.
– Уже вечер, ты проспал 8 часов, – продолжает она, садясь на диван, который соблазнил меня своей мягкостью.
– Да? – спрашиваю я удивленно, пальцами протирая слипшиеся веки. – Мне снился странный сон.
– О чем твой сон? – с детским интересом спрашивает она.
– О том, что в будущем люди жили на разных планетах и общались друг с другом с помощью… Впрочем, неважно… – воспоминания об увиденном во снах сгорают подобно лицам на подожженной фотографии. – Я забыл.
– Беда… – сказала она с сарказмом, затем резко вскочила и с весело закричала. – Ну, вставай! Вставай!!! Кофе стынет!
– Уже-уже! – ответил я, подхватив ее настроение.
Ощущение, будто я спал вечность, пролетевшую за секунду.
Придя сегодня днем в дом Эфы, я даже не успел его разглядеть, потому как засыпал на ходу. Во сне наяву окружающие тебя предметы, линии, оттенки цветов, расположение объектов в пространстве, люди, да и ты сам не имеют никакой значимости – это восприятие мира и собственной жизни на автопилоте. Сейчас же, оглядев то, что окружает мою лоджию, в голове звучат лишь два слова: «цветочный магазин». На стенах темно-зеленой мишурой растянула свои щупальца хоя, на подвесных полках и подоконниках позируют оксалисы и калатеи, по углам, в больших горшках с серьезным видом следят за происходящим вокруг фикусы. Божественный букет ароматов фиалок и орхидей, смешиваясь с амбре свежесваренного латте, создает ни с чем не сравнимое ощущение умиротворения.
Едва я двинулся на запах кофе, как что-то маленькое и серое перебежало мне дорогу, немного испугав меня и заставив замереть на месте.
– Что это! – кричу я Эфе и своим испуганным голосом заражаю ее паникой.
– Где? – спрашивает она, осторожно подходя ко мне.
– В соседнею комнату убежало! – показываю я пальцем на комнату с выключенным светом.
– Ах! – облегченно выдохнула она и пошла по следу таинственного существа. – Это Венэфика, моя крольчиха, – на ее руках сидел кролик, смотря на меня испуганными глазами и фыркая носом, – правда, она милая?
– Очень милая, но еще больше непредвиденная, – улыбаясь, ответил я.
– Надевай пальто, – говорит она, опуская Венэфику на пол, та снова упрыгала в темную комнату и выглянула на меня из-за угла.
– Пальто? – переспрашиваю я, смеясь над любопытным кроликом, на что Эфа ответила с застенчивой улыбкой:
– Мы идем пить кофе на крышу.
Темное небо, осыпанное мелкими кристалликами сахара, кротко приветствовало нас в этот прохладный осенний вечер. На плоской крыше дома стояли небольшой столик и мягкая скамейка, на которую мы уселись, озаряясь маленькой гирляндой звезд.
– Ну что ты грустишь? – спросила Эфа, когда я задумчиво смотрел, как испаряется в небеса мой кофе. – Все теперь будет хорошо, ты и без своего друга можешь устроить свою жизнь. Ты талантливый художник, и, по крайней мере, в мире есть один человек, который искренне верит в тебя.
– Я не об этом вовсе, – я делаю бодрящий глоток, – что-то комом в груди не дает мне дышать, я будто осознал какую-то истину, отыскал ответ, но, всякий раз обращаясь внутрь себя, по-прежнему ничего не слышу, пустота и только.
– Мне немного не понятно все это, – говорит Эфа, машинально помешивая напиток в стакане, – может быть, есть предисловие?
– Да, – говорю я, вздыхая, – и предисловие это подобно новелле.
– Разве мы куда-то спешим? – спрашивает она, поднимая брови вверх. – Впереди терпеливая ночь, не так ли?
– Да, ты права, – говорю, взглянув на небо.