– Все еще больше запуталось! – отчаявшись, сказал я.
– Подожди! – говорит Эфа. – Стив, ты нашел что-нибудь про этого? С изрезанным лицом.
– Я ждал этого вопроса, – довольно произнес Стив, щелкнув пальцами, – внимание… Это музыкант, которому сулил большой успех…
– Да, да, он на скрипке играет, – влезаю я.
– Замечу, от которого он так упорно отказывался, – продолжает он, не обратив на меня внимания. – Работал, так сказать, за идею. Предлагал политикам самые нелепые варианты реформ. Очень часто вступал в споры с влиятельными людьми и с теми же политиками, за что много кому не нравился, и – внимание! – остановился он, подняв указательный палец вверх, – был ярым противником моды на подражание Болеку Матье!
– Но, почему? – неуверенно спрашиваю я. – Чем он мог ему мешать?
– Это же элементарно, – говорит Эфа. – Сомерсет добивался всего своим трудом, а Болек… С помощью чего он там обрел славу, Стив?
– С помощью своего красивого лица, – ответил он, проведя ладошкой около своего лица.
– Вот, только и всего, – продолжает Эфа. – Красивым лицом заполучил поклонение большей части города.
– Значит, Сомерсет давно гоняется за властью над городом? – спрашиваю я.
– Его задумки, о которых ты мне рассказывал, больше всего смахивают на мечту об идеальном городе, – уверенно говорит она.
– Против воли людей, – подтверждаю я. – Но… Зачем себя лица лишать?
– О! Это очень интересный случай! – вступает в разговор Стив. – Матье ни за что бы не лишил себя лица, зато Сомерсет – с удовольствием.
– В смысле? – не понял я.
– Повсюду висят плакаты с изображением Болека, включаешь телевизор – там он, выходишь на улицу, а кругом люди с носами и подбородками, как у него. Сомерсет изрезал себя от лица Болека Матье.
– Когда он мне рассказывал про этот случай, он сказал, что не себя лишает лица, а людей лишает этого лица, – перебил я.
– Вооот! Этим путем он уничтожил Матье в своем сознании! Возможно, даже в этот момент в зеркале он видел Матье, полнейший псих! – засмеялся Стив. – Он мне нравится!
– А как же компании? Разве они не знали о смерти Матье? – спросил я у Эфы.
– Какие компании? – ответно спросила она.
– Сомерсет сказал, что после того, как его нашли окровавленного, к нему пришли люди, на которых он работал, и попросили подписать какие-то бумаги. Как оказалось, своей подписью он добровольно переписал все свое имущество на них.
– Так вот в чем дело! – озарился Стив. – А я-то думаю, почему такое очевидное дело так никто и не расследовал!
– О чем это ты? – спросил я.
– Ну, как вы не понимаете? Сомерсет у нас – благодетель, играет красивую музыку и жаждет изменить этот мир к лучшему, но его никто не слушает. Болек Матье появился из ниоткуда и резко вскочил на верх, гребет деньги и досаждает своей славой Сомерсету. Что происходит дальше: допустим, Сомерсет убивает Матье, при неизвестных нам обстоятельствах и в шоковом состоянии утверждает, что это он Матье. Затем приходят люди и, возможно, при видеокамерах берут подписи с человека, который на время этой процедуры официально был Матье. Дальше его помещают в психушку, так сказать, в надежное место, чтоб не путался под ногами. Следующий шаг еще проще – получая подписи, они выгодно для обеих сторон беседуют с полицией, и делу не дают ход. Сомерсет сидит в клинике как страховка: если понадобится проверить подлинность переписи имущества Матье, то вот он, пожалуйста, живой, только немного изуродованный, и не осознает, кто он на самом деле. Так как его признали невменяемым после подписи, то документы действительны. Если б не журналисты, думаю, Матье просто числился бы в списке пропавших без вести. Вот и все! Преступление раскрыто!
– Гениально! – сказала Эфа, хлопая в ладоши. – Рано ты ушел в отставку.
– Не ушел, а помогли уйти, за любопытство, – как по шаблону ответил Стив.
– Постойте, – говорю я. – Так это Сомерсет его убил?
– Так, все! Уже поздно, и нам пора идти, – она берет меня за руку и тянет за собой на выход.
– Эй! – останавливает нас Стив. – А про второго ничего не хотите узнать? Того, что без памяти.
– Подожди, Эфа, – говорю я, освобождаясь от ее хватки. – Ты что-то узнал?
– Очень мало, на этом моя гениальность заканчивается, – говорит он, пожав плечами. – Его нашли возле клиники с пробитой головой, – Стив постучал кулаком себе по затылку, – и после окончания курса лечения он был выписан. От предоставляемой положенной комнаты в общежитии отказался и отправился восвояси. Родственники так и не нашлись.
– Как выписан? Ты ничего не путаешь? – засомневался я.