– Я не помню, – спокойно ответил я и, сев обратно, начал черкать карандашом по листу.
– Внезапно полученные знания и таланты всегда вызывали во мне жуткий интерес, – продолжил Алес Гилл, – официальная наука и медицина не принимают нас всерьез, но ваша история дает новый виток в области, которую мы изучаем.
– Возьмите, – перебил я его, закончив свой набросок.
Взяв листок, он долго всматривался, словно хотел увидеть что-то необычное в простом эскизе. Нарушив затянувшуюся паузу, я вернул его к диалогу.
– Вам – рисунок, а мне – информация. Первое, зачем мы врезались в стену Тита? Второе, знакомы ли вы с Эфой и Сомерсетом? Третье, почему они хотели, чтоб я сел в вашу машину?
– Мой ответ покажется вам странным, – заговорил профессор, наконец оторвав взгляд от рисунка, – но еще две недели назад вы не умели рисовать. Я могу ответить и на ваши три вопроса. Первое – этого не было, второе – нет и третье – это известно только вам.
– Вы, конечно же, будете все отрицать, – засмеялся я, – конечно! Ничего не было, и это тоже моя выдумка? – показал я пальцем на свою перебинтованную голову. – И откуда вам знать, что я умел, а что нет?
– Мне об этом сказали, – ничуть не смутившись, ответил он.
– И кто же? – недоверчиво спросил я.
– Тот, кто знал вас до того, как вы попали в город Тит, – эти слова вызвали во мне пугающий интерес. Вместе с затянутым глубоким вдохом по моему телу пробежала армия холодных «насекомых», называемых дрожью.
– А где же я был раньше? – аккуратно спросил я. – Ведь за стенами Тита ничего нет и быть не может.
– Может, может! – ухмыльнулся Гилл. – Уж поверьте мне, много всего есть, допустим, мы с вами.
– Стоп! – растерялся я. – Вы утверждаете, что мы не в Тите? Это абсурд!
– Города Тит не существует, – сказал он леденящим голосом, приблизившись ко мне. – Ты и есть Тит… Тит Браун.
– Вы издеваетесь надо мной? – смеясь, соскочил я с кресла. – Я понял! Все это подстроено, чтоб разыграть меня, да? Отличная идея! Я Тит! Кто придумал? Постойте, не говорите! Сомерсет? Конечно, Сомерсет! Никто, кроме него, до такой глупости не додумается. Ха! Ха! Очень смешно, спасибо за прекрасную актерскую игру псевдопрофессор Алес Гилл! На этом все? Я могу идти?
– Нет, это не розыгрыш, – спокойно ответил Гилл. – Две недели назад вас сбила машина. Приехавшая вовремя машина скорой помощи доставила вас сюда. Не приходя в сознание, вы впали в кому. Вот взгляните, – он подошел к своему столу и, взяв тетрадку, протянул ее мне, – это ваша история болезни.
Выхватив из его рук книжку, я начал быстро перелистывать страницы. « Черепно-мозговая травма « « отсутствие сознания» « сопор» эти слова бросались мне в глаза, подтверждая сказано Гилла.
– Что все это значит? – прошептал я, выронив тетрадь.
– Для этого я и приехал, – сказал он, щелкнув пальцами, – впав в кому, ваш разум создал вокруг себя иллюзию, альтернативный мир, понимаете? Этот мир полон персонажей, событий, все живое, все по-настоящему и все это в вашей голове.
– Мне все приснилось… – говорю я, постепенно осознавая случившееся.
– Нет! – вскрикнул профессор. – Это не сон, сон – это обрывки без смысла, без логики, без законов физики. То место, где были вы, имеет совсем другой характер. Все вокруг знает кто вы и где вы, кроме вас, и все это контролируется вами.
– Я не понимаю, – отчаялся я.
– Игра бессознательного. Кто бы что ни утверждал, о мозге мы знаем совсем мало. Я долгие годы изучаю явления, связанные с комой и клинической смертью. На моих руках сотни необычных свидетельств, и каждое не похоже на другое. Вы знаете, к примеру, что на луне есть маленькие домики, в которых в полном одиночестве живут люди, покончившие жизнь самоубийством? Это мне рассказал один из моих пациентов. А город снов видели около 70 процентов спящих. Другой пациент, очнувшись после комы, заговорил на 15 языках, 2 из которых мертвые. В коме он прожил 17 разных жизней в разных эпохах. Кстати, Элпис – это греческое слово, оно переводится как «надежда».
– И как можно объяснить мой случай? – моя голова закипала от рассуждений над случившимся.
– Полагаю, – задумался он, – вы показали себе некую борьбу с самим собой. Ведь очевидно, что под маской Сомерсета именно ваше лицо. Как и все, кто был в городе, – это вы. Могу предположить еще одно, если б вы поняли, что все окружающее вас всего лишь иллюзия, вы никогда бы не вышли из комы. Ведь там все дозволено. Поэтому вам и стерло память, и вы не знали, где вы. Мы не знаем, что именно люди видят в коме, поэтому можем строить теории лишь по рассказам.
– Как же? – опомнился я. – Ведь вы были там! Выходит, что вы и вытащили меня этой аварией. Смерть… Выход из комы.