– Саймон, – прозвучал голос у правого уха. Он обернулся и увидел Иззи, чье лицо напоминало бледное пятно на фоне темной шевелюры и плаща. Во взгляде застыл гнев пополам с печалью. – Похоже, пришла пора расстаться.
– Ну хорошо, – сказал Магнус. – Итак, я здесь. Чего ты хотел сказать?
Алек не сводил с него широко распахнутых глаз. Они отошли за угол и сейчас стояли в небольшом застуженном саду в окружении поредевших зеленых изгородей. Толстые плети плюща, вившиеся по каменным стенам и чугунной ограде, настолько оголились из-за зимы, что сейчас за воротами просматривалась улица с ее движением и пешеходами. Неподалеку обнаружилась каменная скамейка, чья щербатая поверхность была подернута корочкой льда.
– Я? Сказать?…
Магнус сверлил Алека мрачным взглядом, словно тот совершил некую глупость. Не исключено, что так и есть. Нервы звенели, как колокольчики на спятившем ветру, а в животе копилась тошнота. В тот последний раз, когда он видел Магнуса, колдун попросту ушел от него по заброшенному метротоннелю. Его фигурка становилась все меньше и меньше, пока вовсе не исчезла. «Акý синта каму», – сказал он Алеку. По-индонезийски «Я люблю тебя».
Это подарило искру надежды, которой хватило, чтобы названивать Магнусу десятки, сотни раз, чтобы ежеминутно посматривать на мобильник – не пропустил ли я эсэмэску? – и даже периодически выглядывать из окна своей комнаты, которая сейчас – без Магнуса – казалась пустынной и незнакомой, словно принадлежала чужому человеку.
Но вот Магнус стоит напротив, со своей вечно взъерошенной шевелюрой и кошачьими глазами с вертикальными щелями зрачков; голос подобен темной патоке, лицо… его остроугольное, чудесное лицо, не выдающее ничего, ни крошечки… Алек и сам хотел бы что-то промолвить, но слова прилипли к языку, словно его заставили выпить кружку клея.
– Ты хотел со мной поговорить, – терпеливо напомнил Магнус. – Во всяком случае, так мне показалось после всех этих названиваний и эсэмэсок. Не говоря уже о нашествии твоих приятелей на мою квартирку. Один за другим, один за другим. Как муравьи. Или ты это устраиваешь всем подряд?
Алек сглотнул из-за жжения в пересохшем горле и выпалил первое, что пришло ему в голову:
– Ты так и не простишь меня?
– Я… – Замолчав, Магнус отвернулся, покачивая головой. – Алек. Я уже простил тебя.
– Что-то не похоже. Скорее ты разозлен.
Когда Магнус вновь перевел на него свой взгляд, в нем уже читалось меньше суровости.
– Я волновался за тебя, – сказал он. – Нападения на Институты. Только-только об этом услышал.
У Алека закружилась голова. Магнус его простил, Магнус за него волновался…
– А ты знаешь, что мы уходим в Идрис?
– Да уж, Катарина поставила меня в известность, что ей поручено сформировать Портал, – сухо кивнул маг. – Та к что про все остальное было несложно догадаться. Единственное – несколько удивило, что ты не позвонил и даже эсэмэску не прислал, мол, я отбываю.
– Та к ведь ты не отвечал ни на мои звонки, ни на сообщения, – возразил Алек.
– Но раньше это тебя не останавливало.
– Рано или поздно кто угодно махнет рукой, – пожал плечами Алек. – А потом, Джейс сломал мой мобильник.
Магнус насмешливо фыркнул, выбросив облачко пара:
– Ох, Александр…
– Чего? – с искренним недоумением спросил тот.
– Ты… ты такой… даже поцеловать хочется, – вдруг заявил Магнус и тут же покачал головой. – Теперь понятно, отчего я не хотел больше с тобой встречаться?
– Да, но сейчас-то ты пришел, – сказал Алек. В памяти всплыло, как Магнус впервые поцеловал его, прижав к стене дома, где он жил, и все его косточки вдруг растаяли, а в голове мелькнуло: «Так вот, значит, как это бывает. Сейчас я понял». – И мог бы, к примеру…
– Нет, – решительно оборвал Магнус. – Ничего не выйдет. Ты никак не можешь себе это уяснить. – Его руки уже лежали на плечах Алека, большими пальцами поглаживая шею над воротником; в юноше словно проскочил электрический разряд. – Правда? – сказал маг и приник ближе, чтобы поцеловать.
Алек всем телом подался вперед. Тишина стояла мертвая. Под ногами хрупнул снег, рука мага скользнула вдоль шеи, чтобы прижать голову плотнее… На вкус Магнус был все тем же, горько-сладким и до глубины души знакомым; Алек позволил губам расслабиться – то ли чтобы вдохнуть воздуху, то ли всхлипнуть, то ли дать дыханию Магнуса проникнуть внутрь, – но опоздал, потому что тот уже отпрянул и даже отшагнул назад. Кончено.
– Ты чего? – обмирая, чувствуя себя совсем крохотным, пролепетал юноша. – Что ты, Магнус?…