Именно Рафаэль нес Саймона от Дюморта до Института; положил его, истекающего кровью, на крыльце, когда они не могли пройти дальше; и объяснил друзьям Саймона, что произошло. Саймон предположил, что Рафаэль мог попытаться скрыть это, мог соврать нефилиму, но он признался и ответил за последствия.
Рафаэль никогда не был особенно приятен Саймону, но, по-своему, у него была честь.
— Я сотворил тебя, — сказал Рафаэль. — Моя кровь, в твоих венах, сделала тебя вампиром.
— Ты всегда говорил, что я был ужасным вампиром, — сказал Саймон.
— Я не ожидаю твоей благодарности, — сказал Рафаэль. Ты никогда не хотел быть тем, кто ты сейчас. Так же, как и Морин, можно предположить. Она была обезумевшей от своего обращения, и она все еще безумна.
Она убивает, не задумываясь. Она не считает опасным наше разоблачение для человеческого мира, слишком небрежно устраивая массовые убийства. Она не задумывается о том, что, возможно, если вампиры бы убивали без необходимости или соображения, то в один день не осталось бы больше еды.
— Людей, — поправил его Саймон. — Не было бы больше людей.
— Ты ужасный вампир, — ответил Рафаэль. — Но в этом мы настроены одинаково. Ты хочешь защитить людей. Я хочу защитить вампиров. У нас одна и та же цель.
— Так убей её, — сказал Саймон. — Убей Морин и верни клан.
— Я не могу. — Рафаэль выглядел мрачным. — Другие дети клана любят ее. Они не видят дальнюю дорогу, темноту на горизонте. Они видят только наличие свободы убить и потреблять по желанию. Не подчиняться Соглашению, не следовать внешнему Закону. Она дала им всю свободу в мире, и это будет их конец. — В его голосе слышалась горечь.
— Тебя действительно волнует то, что происходит в клане, — сказал Саймон удивлённо. — Из тебя получился бы довольно хороший лидер.
Рафаэль посмотрел на него.
— Хотя я не знаю, как ты смотрелся бы в диадеме из костей, — добавил Саймон. — Слушай, я понимаю то, что ты говоришь, но как я могу помочь тебе? В случае, если ты не заметил, я заперт в клетке. Если ты освободишь меня, то будешь пойман. И если я уеду, то Морин найдет меня.
— Только не в Аликанте, там она не будет искать, — сказал Рафаэль.
— Аликанте? — Саймон уставился. — Ты имеешь в виду столицу Идриса Аликанте?
— Ты не очень умен, — сказал Рафаэль. — Да, я имею в виду Аликанте.
В ответ на ошеломленное выражение Саймона, он только улыбнулся. — Есть представитель вампиров в Совете. Ансельм Найтшейд. Почти пенсионер, лидер клана в Лос-Анджелесе, но человек, который знает наверняка. моих друзей. Колдунов.
— Магнус? — удивился Саймон. Рафаэль и Магнус бессмертные, оба жители Нью-Йорка и довольно высокопоставленные представители своих видов в Нижнем мире. И все же, он действительно никогда не рассматривал вариант того, что они могли бы знать друг друга, и настолько хорошо.
Рафаэль проигнорировал вопрос Саймона.
— Найтшейд согласился отправить меня в качестве представителя вместо него, хотя Морин не знает этого. Таким образом, я поеду в Аликанте и буду сидеть на Совете при их большой встрече, но я потребую, чтобы ты пошел со мной.
— Зачем?
— Сумеречные охотники мне не доверяют. — ответил Рафаэль. — Но зато они доверяют тебе. Особенно нефелимы Нью-Йорка. Только глянь на себя: ты носишь ожерелье Изабель Лайтвуд. Они знают, что ты скорее похож на Сумеречного охотника, нежели на Дитя ночи. Они поверят тебе, если ты скажешь им, что Морин нарушила соглашение и ее нужно остановить.
— Верно, — сказал Саймон, — они мне доверяют. — Рафаэль смотрел на него широкими простодушными глазами. — И это конечно никак не связано с твоим нежеланием, чтобы клан узнал, что Морин сдал ты, так как она им нравится, а так им будешь нравиться ты.
— Ты знаешь детей Инквизитора, — сказал он. — Ты можешь свидетельствовать непосредственно ему.
— Конечно, — сказал Саймон. — Никто в клане не будет заботиться, что я предал их королеву и привел к ее убийству. Я уверен, что моя жизнь будет фантастической, когда я вернусь.
Рафаэль пожал плечами.
— У меня действительно есть сторонники здесь, — сказал он. — Кто-то должен был впустить меня в эту комнату. После того, как мы позаботимся о Морин, вполне вероятно, что мы можем вернуться в Нью-Йорк с небольшими негативными последствиями.
— Небольшие негативные последствия. — Саймон фыркнул. — Успокоил.