И оба захохотали…
Во дворе крепости творилось что-то немыслимое. Кто шагал строем, кто боролся с тяжелыми мешками, кто подтягивался на перекладине.
Следуя стрелке «начальник крепости», мы прошли внутрь толстой стены, спустились по узкой винтовой лестнице, снова поднялись и, наконец, подошли к дверям кабинета.
Дверь была приоткрыта, хорошо был слышен весь разговор.
– …Не крал я, ваша милость… ей-ей, не крал… это в суде перепутали… писарь не так записал… вместо «у меня украли»… написал «я украл»…
– А я что могу сделать?.. Теперь это бумага, документ, и согласно этому документу я должен тебя здесь держать…
– …Но я не крал…
– …А документ?
– …Перепутали.
– …В документе не может быть перепутано. Печать есть, подпись, число. Что тебе еще надо?
– Но я не крал.
– Вот заладил… И срок у тебя небольшой. Всего три года. Пролетят, как минута. Не успеешь оглянуться… уж и выходить пора… На солнышко, на травку… Не то что мне… А?..
Комендант кашлянул.
– Двадцать лет в должности состою по ошибке… И приказ давно послали… Да почта так работает, никак не дойдет тот приказ… И то, вишь, не грущу, мил человек… Привык… И ты привыкнешь…
– Но я не крал, ваша милость…
– Ишь заладил… С тобой душевно, от чистого сердца… А ты: «не крал», «не крал»… Уходи с глаз долой, пока я тебе срок не добавил…
Следующий!
Следующими были мы.
Полицейский долго рассказывал суть дела. Как он встал утром, побрился, каким маршрутом ехал на работу, какая была погода, как он услышал песенку и что при этом вспомнил: как тоже был маленьким, как мама пела, а бабушка пекла ватрушки с творогом, а он однажды выковырял весь творог, и как при этом рассердился папа, который работал лесорубом, он как раз пришел из леса с огромной корзиной лисичек. Их было в то лето не счесть, а мама, которая стирала белье…
Тут комендант не выдержал.
– Ближе к делу!
Полицейский улыбнулся, собираясь, видимо, начать все сначала. Но плита в полу приподнялась, и в отверстии показалась обросшая гривой голова. Голова держала саперную лопатку.
– Где я?!
Увидев коменданта, голова тут же нырнула обратно.
– Постойте! – закричал комендант. – Родригес Ривейро Себастьян Эсперанто Вивальди Карпендрус Попандопуло!
Но головы и след простыл.
Комендант улыбнулся.
– Бедняга… его давно освободили, а он все подкопы делает. И никак ему не сообщишь. Пока полное имя выговоришь, уж и след простыл… А вы еще здесь?.. В камеру мальчишку!
– Отпустите, – сказал я. – Что я сделал такого?
– Ну и люди! – усмехнулся комендант, – Хоть бы один виновным себя признал…
Полицейский стал шарить в поисках ключа от наручников, но ключ не находился.
– Нет ключа? – спросил комендант. – Придется и вам пройти в камеру… Посидите годок, авось найдется.
И он весело засмеялся собственной шутке…
10. Побег
В камере нас человек десять. У каждого своя история.
– …копаем, копаем – воду ищем – нет воды… и вдруг… как жахнет из-под земли фонтан… черный, жирный… Я кричу: нефть! Это же, братцы, нефть… А они – какая нефть?.. Здесь по плану вода! И в трубы ее. В городскую баню… Люди моются, хохочут… Черные, как негры… Не выдержал я… Подошел ночью к водяной колонке. Открыл кран и спичку – туда!.. Ка-ак эта вода шарахнет… Небо осветило, как днем. Ну, а меня, стало быть, за поджог водопровода… Ха-ха…
Тяжелая дверь открылась:
– Кто тут новенький? На выход!
Скованные наручниками с полицейским, мы вышли.
Смотритель подмигнул:
– Князь в гости просит.
Мы прошли по коридору, смотритель осторожно постучал в обитую кожей дверь.
– Разрешите, Шота Гонотарович?
– Открыто! – раздался красивый тенор.
Мы вошли.
Конечно, вряд ли роскошные апартаменты можно было назвать камерой. Ковры, белый телефон, белая, опять же, кровать. Телевизор с огромной линзой. На столе зелень, капуста, перец, рыба, графины с вином…
– Шашлыки прикажете внести? – спросил смотритель.
– Постой. Куда торопишься? Нам еще сидеть и сидеть…
И князь весело рассмеялся. Ему вторил визгливый смех смотрителя.
Все было вкусно. Я лопал за обе щеки, хватал с тарелок двумя руками. Князь сразу освободил меня от наручников и разорвал нашу с полицейским связь. Он достал из тумбочки связку ключей, и среди них, конечно, нашелся и от наручников.
Заметив мой взгляд, князь небрежно бросил:
– Чтоб каждый раз к коменданту не бегать. – И помахал связкой.
Князь с улыбкой наблюдал, как мы утоляем голод, а потом, капая вином с усов, поведал о своих невезениях: