— Только вернулся из Угольков, там совещани…
— Хорошо, — не дал досказать Сереброву Губернатор. По голосу можно понять, что он спокоен. Хотя он всегда спокоен, но… — Слушай внимательно. Они завели на тебя уголовное дело насчет вертолетной охоты. Сегодня же возьми отпуск с последующим увольнением, начинай выплачивать чего тебе там начислили. Потом разберемся.
В трубке раздались частые гудки. У Сереброва слегка задрожали руки. Он полез в стол, где стояла водки в пластмассовой посудине из-под тоника, сделал прямо из горла несколько глотков. Не закусывая, машинально выдохнул:
— Это крушение. Вот я и никто!
Не знал с чего начать. Всё путалось в голове. Лишь два слова, как два гвоздя прошивали мозг, сознание. «Никто, крушение! Крушение, никто!»
Серебров подошел к окну. Виден был лиман. Тишь, в глади воды отражалось высокое голубое небо. У горизонта высасывающая из души радость синь. «Господи! — взмолился Серебров. — И чего это на меня разом всё навалилось! Жил, работал, ни кому не мешал и вот такая завихрительная ситуация».
Он сел писать заявление. «Прошу предоставить… с последующим…»
Позвонил начальнику отдела кадров, чтобы она зашла к нему в кабинет.
Он отдал заявление женщине и попросил не особо распространяться о его необходимом решении. Но через несколько минут, о заявлении Сереброва и уходе его с поста вице-губернатора, уже знала подруга начальника отдела кадров, а через несколько часов об этом знал почти весь город.
11. Несколько обобщений
Давно схлынула августовская, простоявшая всего несколько дней жара, унесло холодными ветрами и дождями запахи древней азиатской пыли, но о странных плодах говорили в городе всё больше и больше. Теперь появились научные домыслы — как же без этого — будто плод, специально выращен в соседнем штате Аляска и заброшен, чтобы посеять в северянах панику. Хотя не понятно было, какую выгоду от этой паники получат аляскинцы. Но дело было вовсе не в этом.
Ещё одна версия состояла в том, что плод заброшен в город военными, для изучения их психологического поведения в экстремальных условиях. Рядом с городом строилась мощная радиолакационная станция слежения за летающими объектами, включая и космические.
Третья версия всё-таки касалась Губернатора, будто именно он начал обрабатывать население города перед предстоящими выборами в госдуму. Именно психотропное воздействие плода на избирателей, позволит уверенно выиграть в выборах его ставленнику.
Масса была других, самых нелепых (у нас народ без этого не может) вымыслов, слухов, предположений, даже уверений и, как водится, липовых доказательств.
Как ни странно, город не впал в панику, а всё воспринял с юмором, несколько уклоненным в питейную сторону. В ресторанах, кафе, закусочных и прочих питейных заведениях (Анадырь лидер в России по числу питейных заведений на душу населения), посетителей значительно прибавилось. И вот что странно, не смотря на то, что о загадочном и редком плоде говорили, что от него пучит живот, но не только в дорогих ресторанах, и в грязненьких забегаловках, на закуску просили именно его.
В магазинах, на складах, открывая ящики с лимонами, апельсинами или другими фруктами, грузчики и продавцы рылись в них, чтобы найти светящийся загадочный плод. То, что плод алый и светится, теперь знали все в городе. И это и была отличительная его особенность от других плодов.
Но были и другие приметы странного воздействия дефицитного плода. В церковь, на службу людей приходит теперь много, больше всё молодежь. Многие исповедуются в былых грехах, истово уверовав теперь в Бога.
Хорошо в церкви раскупаются иконы, свечи, другая утварь. Детей стало много ходить на молитву. Открылась при храме школа для них.
Город бурлил внешне незаметно, а внутри, в человеческих душах всё ломалось, перестраивалось, обновлялось, возлетало и сокрушительно низвергалось. Шёл всеобщий великий процесс, ни названия которому не было, ни хоть какого-то вразумительного объяснения.
К процессу наслаивались слухи, особенно нашумевшие — уход с работы вице-губернатора Сереброва, заведенное на него уголовное дело.
Поговаривали, что вице-губернатор съел несколько плодов и сам раскололся в прокуратуре («так ему и надо!»), еще несколько высокопоставленных чиновников признались в присвоении государственных средств, в больших размерах, и теперь сушат сухари.
Поговаривали и о таинственном продавце, который походил ни то на мужчину с длинными волосами, ни то на женщину, наоборот, с короткими. С лицом азиатского типа, подернутым пылью. Тут, кажется, всё относительно выяснялось. Большинство сходилось к мысли, что плодами торговал кто-то из турецких рабочих. В фирме «Ямата Ятырым», которая строила в городе почти все объекты, работало около одной тысячи турок, следовательно, кто-то из них мог привезти эти загадочные плоды и торговать ими. Общеизвестно, что турки — народ торговый.