Мои руки машинально сжались в кулаки.
— Подождите, — непривычно суетливым тоном заговорил Надзиратель, преграждая нам путь, — не спешите туда. Мне только поговорить, я предлагаю сделку… как видите, я без оружия.
И он поднял обе руки, выставив перед собой раскрытые ладони.
Надо сказать, заявление это меня порадовало. Хотя вряд ли именно на такую радость рассчитывал наш визави.
— Без оружия, значит, — подчеркнуто грозным тоном сказал я, — это хорошо. Тогда я не откажу себе в удовольствии начистить тебе рожу. Если будешь путаться под ногами.
— Присоединяюсь, — недружелюбно огрызнулась Эдна.
А когда с верзилой-бородачом мы поравнялись, я демонстративно так толкнул его, задев плечом.
— Не будьте дураками! — со смесью обиды, досады и возмущения вскричал Надзиратель, сделавшись похожим на пенсионера, которому нахамили в автобусе или в каком-нибудь учреждении, — да вы хоть представляете, что вас вообще там ждет, за воротами? Да, этот мир вы покинете, не спорю. А куда попадете после него — знаете? И как?..
— Да пошел ты, — небрежно и беззлобно бросил в ответ, напоследок обернувшийся Вилланд.
А в следующее мгновение мы уже подошли к Стене вплотную… и по ней словно судорога пробежала. А затем прямо перед нами образовалась быстро расширяющаяся щель, за которой начинался полутемный коридор.
С некоторой опаской мы шагнули в этот временный проем, с любопытством озираясь по сторонам. А прежде чем щель сомкнулась вновь, треклятый Надзиратель тоже успел-таки прошмыгнуть следом.
Источник света определить не получалось при всем желании. Ни на стенах факелы не горели, ни на потолке я не видел ни люстр, ни лампочек. И конечно же отсутствовали окна или хотя бы щели, через которые мог бы проникать свет внешний, естественный. Тем не менее, за воротами нас встретила не кромешная темнота, а ненавязчивый полумрак. Во всяком случае, продираться наощупь нам не пришлось.
Пространство за Стеной… или, скорее, внутри Стены, оказалось чем-то вроде лабиринта. Мы шли по змеящемуся коридору с множеством поворотов, развилок и неизбежных, увы, тупиков. Шли мимо зеркальных стен… или не совсем зеркальных, поскольку не всегда в них отражалась обстановка лабиринта с пробирающейся через него нашей четверкой. Точнее сказать, не только это.
Один раз, взглянув в одно из таких зеркал, я увидел за спиной у себя человечка не более метра высотой. Одетый в зеленое пальто и такой же цилиндр, человечек отплясывал, крутясь на одном месте. Когда же я обернулся, никакого человечка поблизости не было.
Когда на стену-зеркало зачем-то взглянула Эдна, увиденное оказалось уже не забавным, но зловещим. Собственное отражение разбойницы преобразилось. Лицо исказила гримаса ярости, в руке, занесенной для удара, сверкнуло лезвие кинжала.
Вздрогнув, наша спутница отпрянула от стены и больше старалась в ее сторону не глядеть.
Не порадовало одно из здешних зеркал и Вилланда. Двойник бравого охотника взглянул на него оттуда с выражением такой скорби, такой безысходной тоски на лице, что выражение это оказалось заразительным. Мне даже показалось, суровый мужик готов был разрыдаться подобно кисейной барышне, только что потерпевшей поражение на любовном фронте.
Но охотник наш, честь ему и хвала, слезы лить не стал. Лишь коротко и еле слышно ругнулся, резко отворачиваясь от стены.
Что касается Аль-Хашима, то он хоть разок глянуть в эти чудо-зеркала как-то не осмелился. В силу каких-то суеверий и предрассудков, наверное. А может, потому, что был научен прежним горьким опытом. Ведь это путешествие между мирами для него было далеко не первым. Кто знает, может и лабиринт сей старик-алхимик посещал не впервые.
Кстати говоря. То, что где-то здесь точно проходят границы мира отражений, стало ясно, едва мы миновали ворота. Потому что сразу к нам вернулся облик, знакомый по прежним жизням. Вилланд снова был Вилландом, а не жалким калекой-учителем. И снова мог ходить, не опираясь на трость. Я себя видел уже не Матвеем… но и не сэром Готтардом тоже. Но студентом Игорем, некогда погибшим при столкновении маршрутки и легковушки. Что касается Эдны и Аль-Хашима, то они изменились менее заметно. Разве что одеты теперь были как жители мира Фьеркронена.
Иначе говоря, внешность отражений сошла, стекла с нас, как свежая краска с забора из-за внезапно хлынувшего дождя.
Лабиринт, каким бы запутанным он ни был, особо страха нам не внушал. Чтоб пройти его, полагали мы, большого ума не требовалось. А все, что было необходимо — это не наделать глупостей. То есть, надлежало не разделяться, а держаться вместе. И по возможности придерживаться одного направления, избегая слишком крутых поворотов.