— Второй шанс? — задал я уточняющий вопрос.
— Увы, — Надзиратель вздохнул с почти искренней печалью, — как ни жаль, но с отцом вы добились лишь отсрочки. До тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать лет. В конце концов, спорт — дело молодых. За тот срок, что был тебе отведен, некоторые действительно успевали добиться высот. Даже, кажется, чемпионами становились… поправь меня, если я ошибаюсь.
Поправлять я не стал. И вообще, отнюдь не минимальный чемпионский возраст волновал меня. Куда там: гораздо более важным было то едва обнаруженное обстоятельство, что автокатастрофа, погубившая меня в родном мире, оказывается, была предопределена. Я должен был погибнуть, так или иначе. Годами раньше, годами позже.
Эх, сколько нам открытий чудных!..
— Восемнадцать лет, — нащупывал я вслух причинно-следственные связи, — второй курс. И эта общага… из нее в универ приходилось каждое утро тащиться… по пробкам. Но я не угодил бы туда… в эту задницу города. Мог вообще проживать рядом и ходить на занятия пешком. Если бы…
— Если бы сдал все экзамены с первого раза, — закончил мою нарождавшуюся мысль Надзиратель за душами.
— Если бы подготовился как следует, — поспешил уточнить я, — а так на одном из них мне попался именно тот билет, которого я не знал.
— Ох, ну как же ты не поймешь! — усмехнулся Надзиратель, — не в билете дело. Вернее, не только в билете. Да попадись тебе знакомые вопросы, все равно ты бы на чем-то да срезался. Задал бы тебе преподаватель, к примеру, дополнительный вопрос — незнакомый…
Вот это он верно подметил — такая возможность действительно не исключалась. Весьма была вероятной. Преподаватель по аналитической геометрии, которую, собственно, и пришлось пересдавать, был горазд заваливать студентов именно дополнительными вопросами. Хоть на семинарских занятиях, хоть на коллоквиумах и экзаменах. Не зря ведь не одно поколение студентов в отместку прозвало его предмет «анальной геометрией» или просто «аналкой».
— …в крайнем случае, — добавил еще Надзиратель за душами, — сдай ты этот экзамен — провалился бы на следующем. Хотя бы по той причине, что обмывал предыдущую сдачу… скажем так, чересчур усердно.
Да уж! Крыть его доводы было нечем. Еще я мог нечаянно споткнуться и сломать ногу, не явиться на экзамен — даром, что по уважительной причине. А в итоге все равно отправился бы на пересдачу со всеми вытекающими последствиями.
— Теперь переходим к делу, — Надзиратель подводил черту под нашим разговором, — ту сделку, заключенную твоим отцом, можно пересмотреть. В конце концов, он решил за тебя… по сути, покусившись на твою свободу воли. Вместо отсрочки ты получишь обратно полноценную жизнь. Без всяких дополнительных оговорок и тайных обязательств.
— Но для этого?.. — последовал от меня наводящий вопрос.
— Для этого ты не должен вмешиваться в дела, которые тебя не касаются, — ответ Надзирателя за душами не заставил себя ждать и был яснее ясного, — вот, например, в посмертные дела Арвиндира… не нужно мешать ему платить по своим, я подчеркиваю, его собственным счетам. Раз уж он не рассчитался с долгами при жизни. Короче говоря, выбирай, кому из вас двоих, тебе или Арвиндиру, пребывать в должниках.
— Думаю, ответ здесь очевиден, — ни секунды не раздумывая молвил я.
— Подождите, о, мудрейший господин и беспокойный юнец, — вмешался в наш разговор Аль-Хашим, о котором я едва не забыл, накрытый с головою валом новых знаний о собственной жизни, — а как насчет меня? Если ты, о, безнадежный юнец, сможешь неким чудом покинуть это место… то как смогу сделать это я?
— Очень просто, — на сей раз Надзиратель даже не ухмыльнулся, а, скорее улыбнулся, почти по-дружески, — если Игорь не погибнет, вы с ним вряд ли познакомитесь. А значит, он не пойдет искать приключений и не сможет привлечь к ним тебя. Соответственно, это путешествие для тебя, старик, так и не состоится. Все просто.
А действительно ведь, проще некуда! Мне еще при его словах вспомнился стишок, слышанный в школьные годы. Жаль, авторства я не запомнил. Как там? «Не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — лошадь захромала, лошадь захромала — командир убит…» И так далее.
А главное: «Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузне не было гвоздя». И суть понятна. Мелкая оплошность или недоработка может обернуться большой трагедией.
Так что вывод был ясен. Гвоздь моей жизни следовало вернуть на место.