Очень скоро, однако, наметился личностный конфликт между грубоватым и суровым полковником Греем и изысканно-интеллектуальными членами Венецианского комитета.
Грей был серьезным человеком действия, обладавшим обаянием, но лишенным социальной полировки. По специальности он был инженером-электриком и парашютистом, совершившим сотни прыжков в Италии во время войны, но серьезной подготовки в искусствоведении у него не было. Он мог, если считал нужным, употребить крепкое словцо и мог не к месту рассказать неприличный анекдот.
Макэндрю, Хэдли и Барейсс стеснялись Грея и старались держаться от него подальше. Грей, в свою очередь, считал их сборищем дилетантствующих светских бездельников, посещавших вечеринки на Гранд-канале, где они с удовольствием потягивали просекко. Когда Венецианский комитет предложил провести в Бостоне званый вечер для сбора средств, Грей отклонил эту идею, посчитав подобную вечеринку пустой тратой времени. «Если вы хотите собрать денег, – сказал он, – то единственное, что вам надо сделать, это в пять часов сесть за столик на террасе отеля «Гритти», заказать водку и поговорить с богатыми людьми, сидящими за соседним столом; к моменту вашего ухода у вас в кармане будет чек на десять тысяч долларов, ассигнованный Венецианскому комитету». Он лично не раз проделывал такие вещи.
По мнению членов Венецианского комитета, полковник Грей просто был человеком не их круга. Отношения между ними становились все более враждебными. Бамп Хэдли терпеть не мог Грея и старался не разговаривать с ним. Наконец в 1971 году Макэндрю предложил Грею отделить Венецианский комитет от Международного фонда охраны памятников и сделать независимой организацией, нацеленной исключительно на сохранение предметов искусства и архитектуры Венеции. Грей не стал возражать. «Почему бы вам не назвать ее “Спасти Венецию”?» – спросил он.
Так Венецианский комитет превратился в «Спасти Венецию»; председателем новой организации стал Макэндрю, а президентом Бамп Хэдли. Это была некоммерческая организация, в которой имелся совет директоров, но не было членов. Вместо списка членов у организации был рассылочный список потенциальных спонсоров. В течение следующих десяти лет фонд «Спасти Венецию» занимался весьма скромными проектами, реставрацией живописных полотен и скульптур, а также экстренным ремонтом крыш, стен и полов в зданиях. В конце семидесятых Бамп Хэдли сблизился с Ларри Ловеттом, своим сокурсником по Гарварду, и попросил его войти казначеем в совет директоров.
Ларри Ловетт был эрудитом, приятным и – как наследник состояния владельцев сети продуктовых магазинов «Пиггли-Виггли» – богатым человеком. Ловетт приехал в Нью-Йорк из Джексонвилла с надеждами на успех, и тут ему сказочно повезло – его взяла под свое крыло миссис Джон Барри Райан, старейшина нью-йоркского высшего общества. Он стал председателем Гильдии «Метрополитен-опера», а позднее председателем общества камерной музыки в Линкольн-центре. К тому времени, когда Хэдли пригласил Ловетта в фонд «Спасти Венецию», тот уже по несколько месяцев в году жил в Венеции. Ловетт принял это приглашение. Потом, в 1986 году, когда Хэдли назначил Ловетта президентом, он начал подыскивать человека на свое место казначея.
Ловетт был больше десяти лет знаком с Бобом и Беа Гатри. В бытность свою председателем Гильдии «Метрополитен-опера», Ловетт работал с Беа Гатри, которая подвизалась волонтером в отделе развития и отвечала за «большие» взносы. Беа Гатри, урожденная Фиппс, приходилась племянницей создателю общества владельцев скаковых лошадей Огдена Фиппса. Она с отличием окончила колледж Смита по специальности «история искусств». Супруги Гатри, как и Ловетт, были искренне увлечены Венецией. Но Боб Гатри был пластическим хирургом и целыми днями не выходил из операционной; поэтому он весьма прохладно отнесся к предложению занять место казначея. В конце концов Ловетту все же удалось его уговорить; потом он послал Гатри бухгалтерские книги организации, и Гатри понял, что финансовые дела фонда «Спасти Венецию» находятся в полном расстройстве. Рассылочный список был абсолютно бесполезен. Половина людей из этого списка либо куда-то переехали, либо умерли. Из списка, состоявшего из тысяч имен, в реальности у организации было всего восемьдесят четыре активных донатора, от которых удавалось в лучшем случае получать сорок-пятьдесят тысяч долларов в год. Гатри сказал Ловетту, что по существу организация «Спасти Венецию» мертва.