– Это, должно быть, Патрисия Кертис, – сказала мне позже Роуз Лоритцен. – Она всегда носит белое.
– Всегда? – переспросил я. – Почему?
– На самом деле мне это не известно. Она носила белое всегда, во всяком случае все время, что я ее знаю. Питер, почему Патрисия носит белое?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Питер.
– Может быть, это ее цвет, – сказала Роуз. – Все очень просто.
– Но уж коль вы об этом упомянули, – сказал Питер, обращаясь ко мне, – то должен вам сказать, что Патрисия Кертис – женщина интересная во многих отношениях, и самая незначительная из ее интересных черт – это то, что она всегда носит белое.
– Мужчина, которого вы видели с ней, – ее муж, Карло Вигано, – добавила Роуз. – Он ужасно мил, как, впрочем, и она. Действительно, они оба… прекрасные… люди.
– Патрисия Кертис – американский экспат в четвертом поколении, – сказал Питер. – Ее прадедушка и прабабушка, Дэниел Сарджент Кертис и Ариана Вормли Кертис, приехали в Венецию из Бостона в начале восьмидесятых годов девятнадцатого века с сыном Ральфом, дедушкой Патрисии.
– Они не только очень милы, – сообщила Роуз. – Их здесь любят.
– Кертисы были, – сказал Питер, – очень богатыми бостонцами со «старыми деньгами»; их предки прибыли в Америку на «Мэйфлауэре». Они купили палаццо Барбаро, и с тех пор в нем живут их потомки.
– У Карло какой-то бизнес в Малайзии, – вспомнила Роуз. – Он там что-то производит, я забыла что.
– По знатности Кертисы, – сказал Питер, – превосходят всех других англоязычных экспатов в Венеции. В этом классе они сами по себе.
– Скатерти и салфетки! – воскликнула Роуз. – Вот что он делает. Я имею в виду компанию Карло.
– Но почему богатый, занимающий высокое общественное положение бостонец забрал семью и навсегда покинул Америку? – спросил я.
– Ага! – улыбнувшись, произнес Питер. – Это очень любопытная история.
И Питер рассказал мне историю о том, как Дэниел Кертис однажды ехал в поезде в пригород Бостона и в вагоне поссорился с человеком по поводу места, забронированного для третьего пассажира. Началась перебранка. Тот человек сказал, что Дэниел Кертис «не джентльмен», а в ответ мистер Кертис сломал ему нос. Пострадавший оказался судьей и вчинил иск Дэниелу Кертису за нападение. Последовал суд, и Дэниел Кертис был приговорен к двум месяцам тюрьмы. Как повествует семейное предание, выйдя на свободу, он, испытывая крайнее возмущение, забрал семью, уехал в Европу и в Америку больше не вернулся.
– Ради соблюдения истины следует подчеркнуть, – сказал Питер, – что все годы, которые прожил в Венеции, Дэниел Кертис вел себя как безупречный джентльмен. С того момента, когда они с Арианой обосновались в палаццо Барбаро, это место стало местом встречи самых выдающихся, признанных художников, писателей и музыкантов того времени. Свои стихи читал Кертисам и их гостям Роберт Браунинг. Генри Джеймс, частый гость Кертисов, использовал Барбаро как прообраз придуманного им палаццо Лепорелли в своем шедевре «Крылья голубки». Джон Сингер Сарджент, дальний родственник Дэниела, посещая Барбаро, работал на верхнем этаже, в студии Ральфа Кертиса, который тоже был талантливым художником. Моне писал виды Санта-Мария-делла-Салюте с пристани палаццо Барбаро. Ну, вы уловили общую картину?
– Да, – ответил я.
– Семья Кертис прочно занимает особое место в культурной истории Венеции девятнадцатого века. Их салон стал известен как «кружок Барбаро» – в него входили Джеймс Макнил Уистлер, Уильям Меррит Чейз, Эдит Уортон и Бернард Беренсон.
– И сумасшедшая из Бостона, – напомнила Роуз. – Миссис Гарднер.
– Изабелла Стюарт Гарднер, – продолжил Питер, – эксцентричная собирательница живописи из Бостона, в летние месяцы несколько лет снимала у Кертисов piano nobile, когда приобретала важные полотна для музея, который собиралась построить в Бостоне.
– Она не только снимала Барбаро, – сказала Роуз, – она его скопировала!
– Именно так, – подтвердил Питер. – Она построила свой музей в Бостоне в форме венецианского дворца, фасад которого смутно напоминает фасад палаццо Барбаро. Можно легко догадаться, что так вдохновило миссис Гарднер. Барбаро – один из самых заметных готических дворцов пятнадцатого века в Венеции. На самом деле здесь только два таких дворца. Семейство Барбаро купило второй рядом с этим в конце семнадцатого века, чтобы устроить там бальный зал. Можно бесконечно говорить об архитектурных и декоративных достоинствах палаццо Барбаро, но главное, что я хочу подчеркнуть, – это то, что Патрисия Кертис является прежде всего наследницей и хранительницей значительного литературного, художественного и архитектурного достояния. Ну и кроме того, правда, только чисто случайно, она – женщина, которая носит белое.