Глава 9
Лебединая песня
Впервые приглашенный в палаццо Барбаро Генри Джеймс был встречен на пристани дворца лакеями, проводившими его от гондолы по покрытым ковровой дорожкой ступеням причала на наружную лестницу внутреннего двора и далее в piano nobile. Он был моментально очарован эти местом: роскошью, полировкой, многочисленными напоминаниями о далеком прошлом, «мерцавшем в пламени множества свечей». Но даже глядя на расписные стены и лепные потолки Барбаро, своим внутренним взором он видел дворец совершенно иного рода.
В то время, в июне 1887 года, он был глубоко погружен в мысли о ветхих развалинах на берегу одинокого канала, развалинах в окутанной меланхолией редко посещаемой части города. Некогда величественный интерьер того дворца давно утратил лоск, покрылся пылью и потускнел. Сад за его стенами превратился в запущенные заросли сорняков и дикого плюща. Во дворце обитали две старые девы, которые редко покидали свое жилище и практически ни с кем не виделись.
Джеймс никому не рассказывал об этом запущенном полуразрушенном дворце и двух его одиноких обитательницах, потому что дворец тот был вымышленным. Дворец и две старые женщины должны были послужить основой сюжета задуманного Джеймсом небольшого романа «Письма Асперна», одного из двух его выдающихся романов, действие которых происходит в Венеции. По утрам он приходил в комнату завтраков Барбаро, садился за лакированный китайский стол под «пышным потолком Тьеполо» и писал несколько страниц. В конце своего пятинедельного пребывания в Барбаро он добавил последние штрихи к роману и отправил его своему издателю.
Идея романа пришла Джеймсу в голову во время посещения Флоренции ранее, в том же 1887 году. Один из друзей Джеймса рассказал ему о недавнем открытии: оказалось, что бывшая любовница лорда Байрона, Клер Клермонт, сводная сестра Мэри Шелли и мать незаконнорожденной дочери Байрона Аллегры, в безвестности живет во Флоренции. В то время женщине было уже далеко за восемьдесят, она слыла затворницей, а ухаживала за ней пожилая племянница. Некий бостонский литературный критик, почитатель Шелли, называвший себя капитаном Силсби, подозревая, что у Клер Клермонт могут быть письма от Байрона и Шелли, отправился во Флоренцию, чтобы отыскать старуху. Он снимает комнаты у мисс Клермонт, «надеясь, – как записал Джеймс в своей записной книжке, – что старуха, ввиду ее возраста и хрупкого здоровья, умрет за время его пребывания и он сможет завладеть вожделенными документами». Когда Клер Клермонт действительно умерла, причем именно в то время, когда капитан Силсби снимал комнаты в ее дворце, он явился к ее племяннице и сообщил ей о своем намерении получить письма. В ответ племянница сказала: «Я отдам вам все письма, если вы на мне женитесь». Силсби предпочел бежать.
Эта история очаровала Джеймса. По его мнению, она могла послужить основой сюжета отличного романа. «Несомненно, – записал он в своем дневнике, – что на самом деле сюжет довольно скуден: изображение двух увядших, странных, обедневших и скомпрометированных пожилых англичанок, продолжающих жить в окружении людей чуждого для них поколения, в заплесневелом уголке чужого города с этими знаменитыми письмами как самым ценным своим достоянием. К этому еще сюжет фанатичного почитателя Шелли – его соглядатайство и ожидание…»
Для того чтобы окончательно оторвать историю от реальности, Джеймс перенес действие в Венецию – как он выразился, «чтобы замести следы» и одновременно воспользоваться таинственной аурой этого города и атмосферой его липкого прошлого. Выдумал Джеймс и действующих лиц, создав образ американского Байрона (Джеффри Асперн) и американской Клер Клермонт (Джулиана Бордеро). Алчный капитан Силсби стал безымянным рассказчиком «Писем Асперна», американским издателем, давним почитателем давно умершего Джеффри Асперна, приезжающим в Венецию, чтобы заполучить любовные письма Асперна.
По версии Джеймса, рассказчик приезжает к Джулиане Бордеро в ее полуразрушенный дворец в богом забытом уголке Венеции и просит ее сдать ему комнаты под тем предлогом, что он обожает цветы и потому хочет жить во дворце с садом; но сады в Венеции большая редкость, и он, если поселится в ее доме, наймет садовника, восстановит задушенный сорняками внутренний двор и заполнит дом цветами. Старуха соглашается. Он поселяется в доме, восстанавливает сад, засыпает женщину охапками цветов и даже приглашает младшую мисс Бордеро провести с ним целомудренный вечер на площади Сан-Марко. После смерти старой леди он просит ее племянницу отдать ему письма тети, но та нервно отвечает, что, возможно, отдала бы ему эти письма, если бы он был «членом семьи». Ошарашенный рассказчик отвергает предложение, но на следующее утро говорит женщине, что передумал: он готов принять предложение. Но уже поздно; она тоже изменила свое намерение. «Я сделала важную вещь, – говорит она. – Я уничтожила письма… Этой ночью я сожгла их, одно за другим, на кухне… Это отняло у меня массу времени – их было так много».