Синьор Маркетти взял жену за руку.
– Подумать только, – продолжала она, – в ночь, когда горел «Ла Фениче», мы сидели перед телевизором и плакали. Мы любим Венецию. Массимилиано любит Венецию. Он очень хороший мальчик. Мне он сказал, что после ремонта ему дадут два бесплатных билета, и спрашивал, пойду ли я с ним. Мы надеялись увидеть Вуди Аллена.
– Как на все это отреагировали соседи? – спросил я.
– Наши друзья не сомневаются в невиновности Массимилиано, и это нас утешает. Но из-за случившегося я утратила веру. Я тридцать лет ходила в церковь, а теперь бываю там не слишком часто.
Лючия Карелла, старшая сестра синьоры Маркетти, работала горничной в отеле «Чиприани». Много лет назад она развелась с Ренато Кареллой и вышла замуж за его брата Альберто Кареллу. Жила она в Джудекке, в Сакка-Физола, с сыном Энрико. Двадцать лет работы в фешенебельном отеле сделали синьору Кареллу более светской дамой в сравнении с ее сестрой. Лицо ее выражало скорее вызов, нежели тревогу, а в глазах явственно проступало неистребимое чувство юмора.
– Полицейские разбудили нас в пять утра и перевернули в доме все вверх дном, – рассказывала она, – но не сказали нам, что хотят найти. Я спросила Энрико, что они ищут, и он, сдерживая волнение, ответил: «Эти ублюдки стараются взять меня за яйца. Наверное, ищут наркотики». Ему и в голову не могло прийти, что все это как-то связано с пожаром в «Ла Фениче». Кажется, он даже не особенно нервничал.
– Прокурор, – заметил я, – утверждает, будто Энрико был одним из поджигателей, а ваш племянник Массимилиано выступил в роли простого подельника – он стоял на стреме.
– Кассон! – воскликнула она. – Я кое-что скажу вам о Кассоне. Когда он в первый раз вызвал меня после ареста Энрико, то попросил меня прийти и ответить на несколько вопросов. Он тогда сказал, что я имею право отказаться. Но я ответила: «Я хочу прийти и ответить на ваши вопросы». В его кабинете я рассказала ему все, что знала, и все, что смогла вспомнить. Вот как это было.
Потом Кассон решил задержать Энрико в тюрьме еще на три месяца, и, как вы можете представить, я пришла в отчаяние и страшно разозлилась. Сразу после этого Кассон снова мне позвонил, попросил прийти и ответить на очередные вопросы. Но на этот раз я сказала «нет». Я сказала, что мне нечего добавить. Тогда он заявил: «Вот как, вы отказываетесь от сотрудничества с нами. Отлично, в этом случае вам не будет разрешено видеться с сыном». После этого за семь месяцев, что Энрико находился в тюрьме, я смогла посетить его лишь дважды. Сестра посещала своего сына каждую неделю.
– Почему, вы думаете, Энрико обвинили в поджоге?
– Он стал козлом отпущения. Кассон говорит, мой сын поджег «Ла Фениче», чтобы избежать уплаты штрафа. Неужели? В результате пожара Энрико потерял оборудование на сумму в десять раз большую, чем размер штрафа. Одно это уже доказывает, что он не имел к пожару никакого отношения.
– Ваш сын подвергался повторным допросам о пожаре в «Ла Фениче» до ареста, – сказал я. – Тогда вы или он понимали, что он является подозреваемым?
– Наша самая главная ошибка в том, что мы с самого начала не наняли адвоката, – ответила она. – Мы недооценили важность происходившего. Мы недооценили Кассона, этого идиота, сломавшего нам жизнь.
– Кассон говорит, что ваш бывший муж, Ренато Карелла, также является подозреваемым в деле о поджоге, – сказал я.
– Кассон! Кассон – один из тех людей, которые любят светиться на телевидении, людей, которые никогда не ошибаются, знают все и всегда находят настоящих виновных. Один важный человек сказал мне, будто знаком с еще одним важным венецианским чиновником, который говорит, что от Кассона больше вреда, чем пользы!
Синьора Карелла наклонилась ко мне.
– Мне не следует этого говорить, – понизила голос она, – но он сказал мне, якобы тот чиновник считает Кассона просто кретином.
Синьора Карелла быстро прижала ладонь к губам, понимая, что переступила дозволенную грань, но, когда я рассмеялся, она рассмеялась тоже.
Расследование еще продолжалось, когда Кассон выпустил обоих кузенов – Маркетти после пяти, Кареллу после семи месяцев заключения. Энрико Карелла, освободившись, жил у своей невесты и коротал время, подрабатывая в ее магазине мороженого. Я позвонил ему.
– Конечно, я поговорю с вами, – сказал он, – но вы мне за это заплатите.