- В прошлый раз у тебя не было такой температуры! Это явно ангина! - всплеснул Том руками. Сейчас он был в шортах по размеру и майке без рукавов. Дреды небрежно перетянуты парой дредин с висков. Я видела его всяким, и в одних трусах в том числе, но сейчас он был особенно красив. Эх, томоадепты померли бы от счастья, увидев Тома настоящим и без дурацких балахонов, под которыми скрывается прекрасное тело.
- Мальчики, надо звать врача и не заниматься самолечением, - с трудом оторвалась от разглядывания его загорелых рук. - Билл, Том прав, это ангина...
- Это ларингит. Мне больно глотать, голос пропал. Ларингит. Я знаю...
Я выразительно посмотрела на Тома, всем своим видом показывая, что здесь явно нужен врач, мы бессильны. Он кивнул, вздохнул и вышел из номера.
- Ну и зачем ты его послала за врачом? - свернулся калачиком Билл, натягивая на себя одеяло.
- Откуда ты знаешь? - поправила я ему подушку.
- Мы же близнецы. А все близнецы телепаты.
- Пока что я вижу тут психопатов, а не телепатов, - фыркнула с улыбкой. Села рядом и мягко дотронулась до его губ.
Билл закрыл глаза, целиком отдавшись поцелую. Рука скользнула под юбку, прошлась по обнаженному бедру, забралась под тонкую резинку стрингов. Низ живота тут же наполнился теплотой.
- Послушай, эта песня про нас. - Я тихо начала напевать по-немецки привязавшийся мотивчик русской песни, переводя ее на ходу и радуясь незамысловатости текста:
- В городе пахнет только тобою.
Низ живота наполняет любовью.
Море улыбок и море желаний,
Времени нет и нет расстояний.
Воздух вокруг ни на что не похожий,
Нет ни машин не случайных прохожих.
Есть только ты и я.
Там где я был или там где я буду,
Я никогда о тебе не забуду.
Это любовь или мне это снится.
Солнце встает и обратно садится
В наших с тобой глазах.
- Про нас, - прошептал Билл, ловя мои губы своими. Он мягко их ласкал, кончиком языка касаясь моего языка, скользил по зубам, по губам. Нежно. Аккуратно. Билл был горьким на вкус из-за выпитой недавно таблетки - он зачем-то ее разжевал, прежде чем проглотить, потом долго отмывал язык, что мало помогло. Я гладила его по впалому животу, не опускаясь ниже на трусы. Он легко возбуждался, а сейчас придет Том с врачом и стояк нам совсем ни к чему.
- Я так по тебе соскучился, - пожаловался Билл, утыкаясь носом в мою ладонь, целуя запястье.
Меня волной накрыла бесконечная нежность. Я быстро пропустила длинные волосы сквозь пальцы и возбужденно выдохнула ему в губы, всасывая их и так же резко отпуская.
- Люблю тебя безумно.
- А я еще и хочу тебя, - ответил он с улыбкой. Многозначительно покосился вниз.
- Потом. Сейчас тебя полечим, а потом...
- Тук-тук! - раздался из коридора звонкий голос Георга. - Внимание, мы заходим. Считаю до трех. Два уже было.
Я резко одернула юбку и села так, чтобы не светить бельем. Билл подполз ко мне ближе и положил голову на колени.
- Можно? - вежливо поинтересовался Густав.
- Заходите, - хихикнула я.
- А то мало ли чем вы тут занимаетесь, - игриво сверкал глазами Георг.
Ребята пожали руку Биллу, чмокнули в щеку меня.
- Том искал Клауса. Заболел? Горло? - спросил Густав, возвращаясь к перегородке, отделяющей прихожую от спальни.
Билл расстроено кивнул.
- Надеюсь, ничего серьезного, - покачал головой Георг. - Скажи ему, что это у тебя от стресса на вчерашние вопли Йоста. А то нашел на ком зло сорвать.
- А что случилось? - я автоматически перебирала прядки, где-то в самой глубине сознания отмечая, что темно-русые волосы отросли и уже видны светлые корни.
- Звук вчера был плохой, Билл фальшивил все время, горло драл. Только к концу кое-как наладили, эхо постоянно было. А Йост наехал на Билла, словно это он виноват.
- Ну, он был где-то прав, - прошептал Билл. - Хотя при нормальном звуке, я бы не сорвал голос. До конца еле дотянул.
- О, док! Приветствую! - донеслось из коридора. - Дейв, привет! Как дела?
- Это я у вас хочу узнать, как у нас дела?
Я резко сорвалась с места и плюхнулась на место Георга, который тут же переместился на подлокотник. Сердце бешено застучало в ушах. Все-таки хорошо, что у нас такая дружная компания. Если бы не Густи, все бы пропало. Йост на формальном собеседовании четко дал понять, что будет за нарушение контракта. И дело было даже не в этом чертовом контракте, мне бы не хотелось, чтобы окружающие знали о том, что я сплю с солистом - на работе не гадят. Билл сделал вид, что лежать поперек кровати в неудобной позе и без подушки - его любимое развлечение. В номер вошли наш врач, продюсер, Том и Густав.
- Ну и чего тут все собрались? - буркнул Дэвид. - О, фрау Ефимова нас соизволила осчастливить своим присутствием и сразу же в курсе всех дел.
- Я тоже соскучилась по вам, герр Йост, - ехидно улыбнулась я. - Без вашего ворчания мой день считается прожитым зря.
- Как же мне нравится, что хоть кому-то мое ворчание по душе, - заулыбался он, пожимая мою руку. - Что там у нас, Маркус?
- Ларингит, - оторвался от разглядывания глотки Билла доктор Клаус.
- Послезавтра должен быть здоров, - строго глянул на него Йост.
- Исключено, - покачал головой Маркус.
- Это не мои проблемы. Билл, ты помнишь о концерте? - Билл вздохнул и опустил голову. - Ну вот, Маркус, Билл помнит о концерте. В вашу задачу входит поставить его на ноги к послезавтра.
- Дэвид... - протянул врач.
- Я могу дать тебе телефон организаторов, - пожал Йост плечами, поворачиваясь к выходу. Сделав пару шагов, остановился и очаровательно посмотрел на меня: - Мари, пойдем выпьем кофе? Я угощаю.
Я открыла рот, чтобы отказаться или сослаться на важное дело, но Георг опередил:
- Прости, Дэвид, но Мари обещала показать мне Париж. Ты же знаешь, я без ее французского заблужусь под Эйфелевой башней.
Я не сразу поняла, в чем шутка. Лишь изумленно захлопала ресницами, переводя взгляд с одного на другого. Какая приятная неожиданность!
- Вот так какой-то мальчишка увел у меня прекрасную девушку, - картинно всплеснул руками Дэвид.
- Вы еще подеритесь, - тихо огрызнулась я.
- Охрану возьмите, - великодушно отпустил нас Йост.
Я заметила вопросительный взгляд Билла. Георг самодовольно улыбнулся одним уголком губ, отчего на щеке выступила очаровательная ямочка.
- Ну, идем? - повернулся ко мне Георг, взял за руку и потянул из кресла. - Сейчас я только кроссовки переодену и деньги возьму, - потащил прочь из номера.
В коридоре он отпустил мою руку, кивнув в сторону своего номера. Пропустил в комнату, закрыл за собой дверь.
- В общем, я гулять и по магазинам, - переобувался он из шлепок в кроссовки. - Посиди тут, все уйдут, вернешься к Биллу, а то Дэвид от тебя не отстанет.
- Чего это он?
- Не знаю. Но он вчера весь издергался, почему тебя все нет. Позавчера про тебя вспоминал.
- Может поговорить хочет?
- Я его всю жизнь знаю, рожа становится слишком лощеной, когда про тебя говорит.
- Скажешь тоже, - рассмеялась я, а у самой внутри все сжалось от недобрых предчувствий.
- Не надо его дразнить. Дэвид против всяких романов у нас, но себе никогда не откажет в удовольствии. Странно, что он так долго приглядывался к тебе. Мы думали, что он раньше начнет.
- Да ну тебя, - скривилась я. Блин, если бы они мне раньше об этом сказали... Вот ведь черти!
- В общем, постарайся, чтобы рядом с тобой всегда был кто-то из нас, хорошо? Что тебе купить в городе?
- Что-нибудь на свое усмотрение. Хочу, чтобы это был сюрприз.
- Ключ вот тут, - Георг постучал ногтями по карточке. - Смотри телевизор, а я загляну потом к вам. Позвоню тебе на мобильный, не отключай его.
- Обещаю, папочка, - кокетливо склонила я голову на бок. - Спасибо, что предупредил.
Когда дверь за Георгом захлопнулась, я прошлась по номеру, ловко лавируя между раскрытыми чемоданами и разбросанными вещами. Кое-что собрала с пола и аккуратно развесила по спинкам кресел. Расставила обувь в одном месте. Георг не был неряхой, каким его вечно выставлял Том, он тщательно следил за собой, никогда не позволял выходить в люди в несвежей одежде, от него всегда приятно и вкусно пахло, и вообще он был очаровательнейшим парнем. Но Георг страдал той же проблемой, с которой мучилась я, - если он что-то искал, то просто вываливал все из шкафов и чемоданов на пол, чтобы потом скромно запихнуть всю одежду комком обратно. Я размышляла и прикидывала по времени, закончил ли врач процедуры, оставил ли Билла одного, можно ли уже идти. Еще и телефон забыла у него под подушкой, как назло. Через двадцать минут, я не выдержала. Набрала его номер. Трубку взяли быстро, но не было произнесено ни слова.
- Солнце, если у тебя кто-то есть, просто положи трубку. Если нет, открой мне дверь, чтобы я не стучала. - Вместо ответа, он чмокнул меня в трубку. Значит, ждет.
Потом мы валялись на кровати и болтали. Точнее говорила я, а Билл лишь поднимал брови и улыбался, слушая, как я съездила в Москву, как записывала передачи, как отвечала на каверзные вопросы в ток-шоу, в лицах показывая ему то представление. Полина просила меня замолвить словечко о новых концертах в России, я замолвила, долг выполнила, но еще дома объяснила подруге, что в перспективе американский рынок и говорить о России можно ближе к осени, а не сейчас, весной. Билл кивал, обещая, что обязательно приедет в Россию еще раз (раз уж я так его об этом прошу). Он целовал мои пальцы, прижимал ладони к щеке, закрывал глаза и наслаждался голосом. Он обнимал меня и просто лежал рядом, вдыхая аромат кожи. Проводил языком по шее, шумно выдыхал в ухо, посасывал мочку. Если бы он чувствовал себя хотя бы немного получше, то обязательно бы любил меня долго и страстно, ласкал без устали, вылизывал каждый сантиметр моей кожи. Но Билл болел, жаловался на слабость и головокружение, его знобило, а вместо мозга была настоящая овсянка. Я осторожно гладила его кончиками пальцев по бокам, ласкала спину, массировала плечи и затылок, как он любит, шептала приятные глупости баюкающим голосом, вслушивалась в дыхание, которое становилось все глубже и спокойнее. Мой мальчик засыпал, прижавшись ко мне всем телом. Засыпал довольным и счастливым. И пусть весь мир катится к чертям, ничто не должно нарушать сна моего самого любимого принца.