Поттс добрался до дома в Редлендсе ближе к обеду, уставший и грязный. Он мечтал о душе и холодном пиве. Поттс решил, что отоспится, поест, а потом завалится куда-нибудь.
Он жил за пределами города, на краю пустыни. Пожелтевшая штукатурка скрывала бросовые шлакоблоки. От многочисленных землетрясений они потрескались. Трещины замазывали, но все равно нет-нет да и отваливался кусок, открывая разлом, где поселились насекомые. Поттс старался не думать о том, что творится под полом. Рядом стоял деревянный гараж, слегка осевший на бок. В его щели задувал ветер с песком.
Поттсу хотелось перебраться в дом получше или даже в квартиру, но теперь ведь все умные, кредитную историю проверяют, сволочи. А у него не кредитная история, а сплошная жопа. Домишко состоял из малюсенькой спальни, крошечной кухни и гостиной. Коробка из-под печенья — не больше. Зато двор есть.
Поттс оставил пикап перед гаражом и вошел в дом. Перед уходом он забыл включить кондиционер, и на него пахнуло жарой. Теперь Поттс включил его и заглянул в кухню за холодным пивом. Открыл банку, сделал глоток, а потом выпил все залпом. Открыл вторую. Поможет уснуть.
Поттс вернулся в гостиную. Опустился в кресло и огляделся. Не ахти, но в целом ничего. Приятно быть дома. Мебель вся в основном из «Гудвилла» с вкраплениями из «Таргета».[20] Дешевенько, но не дерьмо какое-нибудь, как то, в котором он рос, да и потом пожил немало. На стене висела большая картина какого-то «Голубого мальчика», написанная каким-то Гейнсборо. В общем, картинка-то пи-дорская, но Поттсу она была по душе. Ему нравились мягкие цвета и плавные линии, как будто одно перетекает в другое. Она его успокаивала. Да и не водил он сюда никого. За год, что Поттс жил здесь, в доме появлялись только хозяин да сантехник, чинивший унитаз.
Лампочка на автоответчике мигала. Поттс нажал на воспроизведение.
«Господин Поттс, это Джина Ривера из "Консолидейтид кредит". Мы уже некоторое время пытаемся связаться с вами относительно состояния вашего счета, ваш платеж просрочен…»
(бип)
«Господин Поттс, это опять Кевин Пиншон. Я уже три раза приходил за арендной платой…»
(бип)
«Господин Поттс, это Лесли Стаут из "Маккэнн, Пул и Фоксл". По поводу вашего ходатайства о встречах с дочерью. Оно было отклонено.
Если желаете узнать подробности, позвоните мне. Разумеется, мы можем совершить еще одну попытку, но это повлечет дополнительные расходы…»
Поттс подошел к раздвижным дверям, ведущим во дворик. Они, как всегда, поддались с трудом. Он предпочел бы нормальные двери с петлями, поскольку знал, как легко взламывать раздвижные. Была бы фомка. Сколько раз он сам это проделывал еще в Техасе. Через двери открывался вид на дворик, и временами Поттс сидел в гостиной и любовался тем, как меняются цвета неба.
Весь дворик — песок с пучками травы. У мангала для барбекю — пластиковый стол и стулья. Поттс повесил там рождественскую гирлянду, которую включал, когда сильно напивался. Была во дворике и кормушка для птиц, но птицы никогда к ней не прилетали. А еще Поттс устроил там площадку для игры в кольца. Он взял ржавое кольцо и бросил. Промахнулся. Плюхнулся на пластиковый стул и долго всматривался в пустыню. Допив пиво, он заставил себя встать и вернуться в дом. Взял еще банку, пошел в спальню и выложил все из карманов на комод, бросив толстую пачку денег, выданную Стеллой, в ящик с носками. Он снял одежду, засыпав пол песком и матерясь, но сил подметать не было. Ушел в ванную и встал под горячий душ. Попытался думать о женщине, но и это не получилось. Ему хотелось что-нибудь сломать. Выйдя из душа, Поттс надел кимоно и выпил еще две банки пива.
Он проснулся к вечеру — лежал в халате на постели поверх покрывала. Во рту было мерзко, в голове стучало. Наверное, из-за пива, хотя скорее — из-за того, что он забыл поесть. Поттс дошаркал до кухни, приготовил крулску растворимого кофе и пошел с ней в туалет, где его пронесло. Кишки свернулись в узел, ему было плохо. Перед ним мелькало лицо мертвой девушки.
Поттс натянул джинсы, ботинки и потрепанную байкерскую косуху. Вышел в гараж, отпер его и поднял ворота. Посреди гаража стоял огромный классический «Харлей-Дэвидсон» в окружении разбросанных запчастей и ящиков с инструментами. Поттс подошел к мотоциклу и провел по нему рукой. Потом оседлал его и выкатил на улицу. Слез, закрыл гараж. Надел шлем и завел своего друга. В его седле Поттс забывал обо всем — потому все и гоняют на мотоциклах. Этот гребаный мир обступает тебя со всех сторон. Но садишься на байк — и становишься свободным, и скользишь по самой его кромке.
Поттс доехал до придорожного кабака «У Кепки». У входа стояло с десяток мотоциклов и несколько фур, только что закончивших рейс. Поттс знал некоторых из этих людей. Когда он вошел, лишь немногие поздоровались и помахали ему, хотя он регулярно захаживал сюда вот уже целый год. Поттс остановился у бара и сел на табурет. За стойкой стоял сам Кепки.
— Пивка? — уточнил он.
Поттс кивнул.
— И твоего чили, если еще осталось. И крекеров.
Кепки поставил перед ним пиво. Поттс его тут же выпил и сделал знак Кепки, чтобы тот дал еще.
— Рано начал или не останавливался? — спросил тот.
Поттс не стал отвечать, но приступил ко второй бутылке с меньшим энтузиазмом. Потом обернулся и окинул зал взглядом. Двое байкеров резались в бильярд у дальней стены. Вокруг стояло несколько зрителей. Среди них — женщина лет тридцати в облегающем синем платье с бутылкой пива в руке. Она подняла глаза и увидела, что Поттс смотрит на нее. Он отвернулся.
Поттс принялся за чили, но тут рядом материализовалась та самая женщина.
— Не хотите угостить меня «Миллером»? — сказала она Кепки.
Тот протянул ей бутылку. Женщина осушила ее, стоя рядом с Поттсом. Он разломал несколько соленых крекеров и бросил их в тарелку с чили. Очень хотелось есть. Но, отправив в рот кусок, он тут же выплюнул его на ладонь — оказалось слишком горячо.
— Черт! — Он глотнул пива.
Женщина рассмеялась.
— Мама не учила вас сначала подуть?
— Черт, весь рот себе сжег! Мать твою, Кепки, мог бы предупредить.
— Горячее блюдо на то и горячее, чтобы не быть холодным, — заметил Кепки, подмигнув женщине.
Поттс сделал еще глоток пива.
— Вы всегда так едите? — спросила женщина. — Большими кусками и глотками? Хотя по мне, так это хорошая черта. Человек все берет большими порциями, и жизнь тоже. Вы такой, да?
— Не задумывался.
— Уверена, что вы именно такой. И именно так живете. Меня зовут Дарлин.
— Поттс.
— Просто Поттс?
— Просто Поттс.
Они пили весь вечер. У Поттса в кармане осталось немного денег из выданных Стеллой, и перед ними на стойке выстроилась шеренга пивных бутылок и бокалов из-под виски. Они смеялись и болтали. Дарлин прижималась к нему, обнимая одной рукой. Чуть раньше она наклонилась к нему, поцеловала, скользнув языком в его рот, И провела рукой по его ширинке. Поттс ушел в туалет. Он как раз стоял у писсуара, когда вошла Дарлин. Он попытался застегнуть джинсы, но она остановила:
— Не напрягайся. — Она взяла его за член, отвела в сторону и прижала спиной к стене. Потом подняла платье и сунула руку Поттса себе в трусики. Поттс слегка обалдел. Вошел один из байкеров.
— Ребята, я вам не помешаю.
Он встал к писсуару, глядя на то, как Поттс и Дарлин ласкают друг друга. Уходя, байкер одобрительно присвистнул и подмигнул Поттсу.
— Может, к тебе поедем? — предложила Дарлин.