Город пепла и грез - Рэйв Саверен
Фэд
— Ты понимаешь, что ты делаешь?
Отец был собран и аккуратен, как всегда. В крохотном номере этой всеми забытой гостиницы, в заднице галактики, он напоминал дорогую фарфоровую статуэтку, случайно брошенную в кучу мусора.
Идеальный костюм, идеальная прическа, идеальный изгиб смоляных бровей. Все в нем было слишком идеально, выглажено и выхолощено. Все, даже самые минимальные, огрехи вроде седины и слишком глубоких морщин убирались безжалостно, оставляя вместо человеческого тела красивую картинку.
Сколько ему лет?
Почему-то совершенно вылетело из головы. Разве я умею забывать?
— Понимаю, — отвечать нужно было быстро и четко. Никаких разглагольствований, никаких словесных прелюдий. Нельзя было дать этому человеку ни малейшей возможности ухватиться за неточность или сомнения. Не было никакого желания спорить или драть горло, доказывая свою правоту.
И сил тоже не было.
Я их растерял. Сейчас или вчера? Или неделю назад? Казалось, что чувство усталости было со мной всегда, давило на хребет и выкручивало каждый мускул, будто хотело разорвать меня на части.
— Если ты освободишь Посредника, то я все еще могу обещать тебе…милосердный суд.
Я склонил голову набок и рассматривал отца из-под полуопущенных ресниц. И порадовался, что Геранта не было в комнате, потому что, видит Саджа, он бы высказал старику все, что хотел. У вольного за эти дни накипело на два полнехоньких ведра брани.
«Милосердный суд». Вы только вслушайтесь!
Суд за что? За попытку спасти Заграйт и все человечество от превращения в корм? Я, конечно, понимал, что будет нелегко, представлял масштабы драмы, которая развернется, когда до Совета дойдет слушок о похищении Посредника, да не кем-нибудь, а магистром Звездной гильдии.
Ублюдок факты умело исказил.
До того, как мы его скрутили, передал сообщение в Совет: мол, отдал гильдии приказ забрать груз, а я и моя шайка решили торговаться и выгадывать условия получше, скрылись на Кулгане, подставили кулганцев под удар. Нарушили целую кипу законов и перебили весь боевой отряд, сопровождавший Посредника.
Он пытался урезонить вышедшего из-под контроля магистра и угодил в плен. Благо хоть больше сказать ничего не успел — Бардо постарался, да так хорошо, что Посредник пришел в себя лишь на вторые сутки. Пришлось бежать, и быстро, пока Кулган не стал полем боевых действий.
Кулганцы погрузились в молчание и не отвечали ни на какие запросы Совета. Их не сдвинули с места даже прямые угрозы. Галактические библиотекари знали, что на кону, и предоставили нам карты и точки входа в дальних секторах, где можно было благополучно спрятаться. Затаиться на время и разработать надежный план.
Ведь доказать невиновность нам было нечем. Слово кулганцев и беглых «преступников» против заявления Посредника.
В свое время я убирал людей и за меньшие проблемы.
И предатель сейчас мог поступить умнее. Рассказать Совету о Ключе самостоятельно, выставив все таким образом, что он хотел получить оружие против врага, которое помогло бы добраться до материнской планеты и вырвать само сердце захватчиков.
Но не получил, потому что беглецы присвоили его себе.
Это откроет настоящий сезон охоты за головами, а Совету, видит Саджа, есть что предложить.
Разумеется, смельчаков, что возьмутся за работу, потом пустят в расход. Предателю не нужны свидетели, но желающих может найтись столько, что втроем будет не отбиться.
И Ключ исчез, прихватив с собой Бурю, Ши и…
Я прикрыл глаза и попытался отогнать всплывшую картину.
Весь пол перед кабинетом в чем-то черном, липком и скользком. Вокруг ни души, хотя Герант клялся, что видел чьи-то фигуры на платформе всего мгновение назад. Я хотел позвать Флоренс, но язык во рту одеревенел от напряжения. Во мне кипело совершенно иррациональное чувство вины.
«Я должен был оставить ее при себе», — кричало что-то внутри.
Тихо, неуловимо, но настойчиво.
Пыль хрустела под сапогами, повсюду было разбросано мелкое стеклопластовое крошево, и стоило сделать шаг вперед, как взгляд привлек слабый блеск. Пальцы подхватили тонкую цепочку, украшенную мелкими цветами, замысловатыми фигурками и колечками.
Всю перемазанную в крови.
Флоренс с этой безделушкой никогда не расставалась — обматывала вокруг запястья, потому что не любила носить украшения на шее.
— Подарок матери, — услужливо подсказала память.
У нее был голос Авроры. Немного покопавшись в настройках модификации, я смог изменить голос модуля памяти на голос сестры. Это утешало меня и давало сил не провалиться в форменное безумие. Я даже иногда мог представить, что Аврора и правда здесь: смотрит хмуро и качает головой.