— Осторожно! — вольный рванул меня в сторону как раз в тот момент, когда в ворота вкатился клубок визжащих тел.
Гигант занял почти все свободное место, распластался на спине и что-то сдавленно мычал. На груди у него умостился волк и с упоением вгрызался в горло до тех пор, пока верзила не захрипел и не обмяк.
Волк спрыгнул на землю и оскалился, с острых клыков капала красная слюна, а безумные глаза не отрываясь следили за каждым нашим движением.
Я спиной ощутил чужое присутствие, скольжение ладони вдоль позвоночника, пальцы, тянущиеся к пистолету на поясе.
Резко развернувшись, я впечатал Каифу в стену, сдавив тонкое горло до сиплого хрипа. Волк хотел было броситься на помощь, но Герант преградил ему путь, уперев в грудь дуло дробовика.
— Стой смирно, блохоносец.
Как ни странно, гибрид узнал оружие и только через секунду до меня дошло, что я вижу.
Это же двоедушник! Свихнувшийся двоедушник.
Во имя Саджи, как она его приручила?!
Девушка уперла руки в бока, надменно вскинула подбородок и окинула меня презрительным взглядом. Даже потрепанный внешний вид и боль, которая, несомненно, беспокоила наемницу, не могли подломить ее самоуверенность. Цепляться за мою руку она не стала, даже не двигалась лишний раз, потому что видит богиня, я бы с радостью свернул эту хрупкую шейку.
— Фэд, — прохрипела она. — Я скучала.
— Рад за тебя.
— Хочу сразу предложить сделку.
Мы с Герантом удивленно переглянулись.
— Что, прости?
— Сделку! — рявкнула Каифа, а волк угрожающе зарычал.
Я быстро прикинул, что мы без труда сможем разобраться с этими горемычными охотниками за головами, но девушка меня опередила:
— Я слышала местных. У них тут кораблик особый припрятан, а я умею два и два складывать. Не думаю, что вы сюда за пыльцой явились, так ведь?
— Конкретнее, Каифа, я не в духе.
Девушка поморщилась.
— Я проведу вас к кораблю, но потом вы возьмете нас с собой!
— А если я просто сверну тебе шею, и мы пойдем дальше?
— Можешь, конечно, — Каифа прищурилась. — Но «птичку» вам самим не найти. Какие бы карты вы с собой не взяли, но на них нет и половины лабиринта, а я могу помочь!
— И как ты собралась его искать?
Она выразительно постучала пальцем по лбу.
— Я его слышу. Ваш корабль — самый настоящий телепат.
Шиповник
Эрта не обманула.
Я и глазом моргнуть не успела, как она обмазала мои руки мазью из жуков и оставила меня наблюдать, как та затянула порезы помельче и медленно трудилась над глубокими ранами, рассекавшими ладони. Оказалось, что из жуков можно получить как лекарства, так и яды. Если оторвать им лапки и выделившейся кровью натереть клинки, то даже крохотная царапина полностью парализует врага на несколько минут.
— Полезно, — пробормотала я. — Надо будет на Буре испробовать.
Флоренс как завороженная наблюдала за манипуляциями женщины, все время через плечо заглядывала и что-то спрашивала. Тут и там «поднимала голову» ее по-детски любознательная натура, что казалось мне даже милым.
Это отвлекало от тяжелых мыслей.
Наша провожатая соорудила из панцирей насекомых и ткани две пары защитных перчаток. Жучиные чешуйки оказались на удивление прочными, и оставалось только удивляться, как легко Эрта их жевала. Флоренс морщилась и сопела, но приняла подарок. Ей совсем не хотелось потом лечить руки мазью, так что пришлось выбирать меньшее из зол.
Две фляги с водой, вырезанных из какого-то местного овального овоща ядовито-зеленого цвета, мы закрепили на поясах, а Эрта рассказала, что пополнить их можно будет и в городе — там все еще оставались источники, и показала, какие растения надо есть, чтобы при этом не помереть от отравления.
— Вот это, — она вынула из крохотного тканевого мешочка горсть темно-красных плодов, испещренных голубоватыми прожилками. — Очень вкусно. Пригоршни хватит надолго, ягоды отрезают чувство голода.
Следом за ягодами показались два мясистых желто-оранжевых листа, размером с ладонь.
— От жажды, — пояснила Эрта. — Нужно тщательно разжевать. Если не найдете воду, когда фляги закончатся, то в городе таких листов много. Соберите обязательно!
Расставаться с этой странной женщиной было тяжело — точно кусок от живой плоти отрываешь. Внутри все сжималось при мысли, что она останется здесь совсем одна.
Никаких тебе разговоров, никаких историй, один на один с безжизненным миром, полуразложившимся монстром-городом, который давно опустел.