"Он слаб, но жив", — отвечает он прямо, прежде чем я успеваю закончить. Я хотел бы спросить дальше, но это только вызовет подозрения. Я не хочу больше видеть этого перевертыша, и ему было все равно, освобожу я его или нет, но реакция крови…
Я воздерживаюсь от лишних слов и скрещиваю руки на груди, ожидая, когда он уйдет. В его глазах мелькнул огонек борьбы. Борьбы и мучений с самим собой.
Он идет к двери, и стыд заполняет мою грудь, я боюсь, что она лопнет. Когда он поднимает руку, чтобы отпереть дверь, он замирает, как мне кажется, на долгие секунды: "Нара", — вздыхает он, прежде чем повернуться ко мне, низко опустив голову: "Резьба с луной… расскажи мне о ней".
Я смотрю на него с опаской, не понимая, почему он заговорил об этом именно сейчас. Он поднимает глаза на мое молчание. Он напоминает мне ребенка, которого отчитывают: "Пожалуйста?"
От его умоляющего голоса у меня замирает сердце. Я начинаю тихонько, как будто все еще не уверена, стоит ли отвечать ему: "Когда я была маленькой, я носила с собой резное изображение солнца". У меня перехватывает горло, когда взгляд Лоркана замирает: "Однажды я столкнулась с кем-то в спешке и уронила солнце. В итоге мы подобрали друг друга, и с тех пор я всегда ношу этот полумесяц с собой как символ удачи".
"Итак, это…" Он протягивает вперед сжатую в кулак руку, которую держал за спиной: "Должно быть, это принадлежит тебе". Отдернув пальцы, я в шоке схватился за горло. Белый дуб, вырезанный в форме солнца.
Моя резьба…
"Это ты?" Я дышу, торопясь схватить резьбу. Слезы наворачиваются на глаза, когда я прикасаюсь указательным пальцем к деревянным лучам, вспоминая маму. Это первая резьба, которую я делала с ее помощью: "Ты хранил ее все эти годы?"
"Мне всегда было интересно, почему она такая особенная". Лоркан смотрит на нее, затем его глаза переходят на меня, целеустремленные и яростные: "Теперь я знаю".
Потому что я ее вырезала.
Я в растерянности, ничего… но все приходит сразу. Странно, странно, необычно. Я до сих пор помню слова, которые сказала мне мама, когда я пыталась кричать вслед тому, кто уронил полумесяц. Что это знак Соляриса и Крелло, двух пересекшихся душ. Икер всегда смеялся над этой идеей, но я верила.
Положив пальцы на резьбу, я смотрю в сторону своей кровати и полумесяца. Брови сужаются в глубокой задумчивости, и я смотрю на Лоркана: "Что означает буква R?" Вопрос, на который я так давно хотела узнать ответ.
"Имя моего отца", — говорит он, и его взгляд задумчиво устремлен на солнце: "Рэйт… это он вырезал его".
Мое сердце замирает, а глаза расширяются, когда я убираю пальцы с резьбы: "Я не знал, что твой отец был резчиком".
Он смеется, но это звучит грустно, отстраненно: "Ты многого не знаешь".
Он прав. С самого начала я многого не знаю; он нашел что-то, что связывает нас вместе. В голове проносится множество мыслей: почему он так торопился в тот день? Неужели он сохранил ее по тем же причинам, что и я?
Он вздыхает, как будто собирается извиниться, хотя это я постоянно ему лгу: "Нара, я…"
"Нет." Я качаю головой: "Прости меня за то, как я вела себя в последнее время, просто… тут столько всего происходит, я не привыкла говорить с людьми о своих проблемах…"
"Ты знаешь, что можешь доверять мне, Нара", — его слова обретают приятную мелодию, достаточную для того, чтобы я поверила. Но, несмотря ни на что, часть меня все еще не может поверить в то, что он такой, какой есть.
Я слабо киваю ему, и тут в дверь врывается Линк, нервно извиняясь, когда видит, что Лоркан здесь со мной.
Улыбка Лоркана не совсем соответствует его глазам: "Лучше мне уйти".
Я ничего не отвечаю. Мои руки просто сжимают резьбу.
Он наклоняется. Его губы прижимаются к моей щеке, но я едва ощущаю поцелуй на своей коже, когда он отстраняется от меня и проходит мимо Линка.
"Подожди", — вздыхаю я. Лоркан полуобернулся к двери, когда я подошла к нему и взяла его за руку, вложив резьбу в его ладонь: "Я все еще хочу, чтобы она была у тебя".
Он смотрит на нее с невеселым выражением лица, прежде чем уйти, и я чувствую себя… почти в пустоте.
"Я не помешал?" спрашивает Линк, настороженно и тревожно.
Я качаю головой и улыбаюсь: "Вовсе нет. Все в порядке?"