Барабаны бьют в такт движениям наших ног и хлопкам в ладоши, что я на мгновение забываю, где нахожусь. Это все перевертыши, о которых я никогда не думала, что смогу даже приблизиться к ним, кроме как для того, чтобы задержать или… убить.
А на самом деле они не так уж сильно отличаются от человека — от меня.
Почему-то вместе с движениями проникает аромат медовухи, напоминая мне о доме, о том времени, когда я вместе с братьями в ночь Ноктюра танцевала под падающие золотые звездочки.
Я расслабляюсь, закрываю глаза, и на губах появляется ухмылка. Откинув голову назад, я продолжаю улыбаться. Теперь уже другой перевертыш держит меня за руку вверх, последовательно вращая, пока все не превращается в сплошное пятно, и я не сталкиваюсь со следующим человеком впереди.
В горле булькает смех, я прижимаю ладони к груди мужчины, чтобы поддержать его, но когда я поднимаю взгляд, размытое пятно превращается в четкое изображение глаз Дария, сверкающих на меня.
"Ужасная танцовщица, Голди", — нагло пробормотал он.
"Правда?" говорю я: "Потому что я бы сказала, что черпала вдохновение у тебя".
Его глаза озорно блестят: "А, значит, как я понял, я тебя вдохновляю", — заявляет он, и прежде чем я успеваю ответить, он хватает меня за руку и выворачивает наружу.
Я качаю головой, не в силах сдержать смех, когда он возвращает меня обратно и погружает достаточно далеко, чтобы мои глаза оказались на одной линии с перевернутыми столами и табуретами.
И тут музыка обрывается. Смех вырывается из меня, заставляя мои плечи трястись, а голову мотаться вместе с телом, когда он поднимает меня на ноги. Все остальные аплодисментами и свистом приветствуют окончание танца, а Дариус продолжает держать меня за руку сбоку. Он спрашивает: "Ты уже придумала свой первый вопрос?"
Я замедляю дыхание до выдоха, и все следы улыбки исчезают с моих губ. У меня слишком много вопросов, что даже пяти не хватит: "Пока нет", — говорю я.
Его смех мягкий и знойный, как арфа, а вторая рука крепко сжимает мою талию: "Убедись, что каждый из них того стоит, Голди".
По крайней мере, я надеюсь, что они будут стоить того.
Звучит другая музыка, яркий тон скрипки. Мы с Дариусом не двигаемся с места, когда другие снова начинают танцевать. Он как будто обводит все мое лицо каким-то неузнаваемым взглядом. Я бы задала ему вопрос с раздражением, но тут появляется женщина, постукивая его по руке.
Он оглядывается через плечо, когда она приглашает его на танец. Когда он снова смотрит на меня, я в оцепенении отстраняюсь от его объятий. Я киваю девушке, чтобы она делала с Дариусом все, что ей заблагорассудится, и пробираюсь к барной стойке, за которой стоит Гас, обозревая всю таверну.
"Он дикий, да?" Он показывает подбородком на Дария.
"Хуже, пожалуй", — бормочу я, опускаясь на табурет. Мои ноги свесились с бочки, и я уставилась на Дария, который поднимает девушку с пола и кружит ее. Я почти слышу ее смех через инструменты.
Гас хихикает, но тут же затихает, а потом говорит: "Редко выпадают такие моменты".
Это переключает мое внимание с Дариуса на Гаса, и я хмурюсь: "Что ты имеешь в виду?"
Он опирается предплечьями о стойку: "Ну, несмотря на то, что он спасает существ и играет в одну или две игры, ночи всегда заканчиваются тем, что он слишком много пьет".
"Значит, его редко можно увидеть трезвым?" Я анализирую, наклоняя голову вперед.
"Редко можно увидеть его самого", — уточняет он, и его взгляд со вздохом возвращается к Дарию: "Этот мальчик слишком много пережил с раннего возраста. Доверия для него не существует. Ему хватило одной пьяной ночи, чтобы рассказать мне отрывок из своей жизни". Его слова застают меня врасплох, и я только еще больше хмурюсь, когда он задумчиво смотрит на меня: "Но с тобой, похоже, ты первая, кому он доверяет".
Я молчу. Я не знаю, что сказать и как ответить на такое предположение. Доверие — это последнее, что я могла себе представить между нами. Раньше я хотела убить его, схватить, и до сих пор он меня раздражает не на шутку. Почему он должен мне доверять?
Я еще раз смотрю на Дария, Тибит теперь присоединился к нему, перекатившись через плечо, и удивляюсь, почему я сама ему доверяю.
Глава 37
Мы с Дарием идем по лесу и я провожу большим пальцем по вырезанному полумесяцу. Когда мы покинули логово, уже наступила ночь. Тибит вернулся в домик, а Дарий понял, что мое молчание и блуждающие мысли означают, что мне пора в город.