Дарий просто смотрит на меня, переваривая мою тираду, мою вспышку раздражения, которую я испытываю из-за этого, из-за всего. Я поджимаю губы и нахмуриваю брови, чем больше он молчит. Ему всегда есть над чем пошутить, поддразнить, пофлиртовать, досадить.
Шутить, дразнить, флиртовать, раздражать меня ради Соляриса.
Я провожу руками по лицу: "Я не знаю, что я здесь делаю. Я не должна быть с тобой ни сейчас, ни когда-либо еще. Каждый день ведет к этим испытаниям, а я просто…"
"Тогда пройди их", — наконец, произносит он, и я замираю. Его слова пронзают меня как стрела, вонзаясь прямо в сердце.
"Что?" вздыхаю я.
"Пройди испытания и стань венатором", — он произносит это так жестко, что я убеждаюсь, что у него сломается челюсть: "Ты все время колеблешься в принятии решения, так облегчи себе задачу — выбери то, кем ты всегда хотела стать".
Я качаю головой: "Это не так просто…"
"В конце концов, ты права. Я думаю о тебе только как о ценности для меня. Может быть, мне на мгновение показалось, что в тебе есть желание помочь нам. Способ освободить перевертышей, не рискуя собой".
Я сдерживаю мгновенное раздражение, когда он небрежно поднимает плечо: "Лжец", — шепчу я так же, как он сделал это со мной тогда в логове, только я не могу сдержать, как я скриплю зубами на него: "Лжец. Ты даже не можешь посмотреть на меня".
Его глаза мерцают и впиваются в меня. Даже на фоне темного неба луна умудряется вспыхивать в них золотом. Он берет мою руку и кладет ее себе на грудь: "Ты для меня просто ценность", — осторожно повторяет он, и я наблюдаю, как выражение его лица не меняется, как медленно и ровно бьется его сердце под моей ладонью: "Теперь я лгу, Голди?"
Я выдергиваю руку из его хватки, эта фраза ранит меня больше, чем я могу признаться, но я была первой, кто упомянул об этом, кто вспомнил тот день в Хризосе, когда он впервые сказал это: "Я никогда не пойму твою отчаянную потребность быть ненавидимым столь многими".
Он ухмыляется без малейшего проблеска веселья в своем взгляде: "Не делай вид, что ты когда-нибудь остановишься".
Мой стон — не что иное, как разочарование и гнев, собранные в одно целое: "Знаешь, на какой-то момент я подумала, что ты порядочный человек. Помогаешь мне выплатить долг, защищаешь этих существ? А вместо этого ты запутанный, высокомерный, лживый…"
"Эгоист?" Он шепчет, и достаточно сделать один-единственный шаг, чтобы он посмотрел на меня сверху вниз, его дыхание прошлось веером по моему лбу, а глаза пронзили меня насквозь.
Интересно, слышит ли он бешеный стук моего сердца, вырывающегося из груди, или сжатие моих кулаков от необходимости пополнить этот список? Но я не могу, не могу говорить, не могу думать, не могу дышать.
"Давай, скажи это", — его голос низкий и манящий, а взгляд на мгновение переходит на мой рот.
Скажи это, скажи это, скажи это.
Мы смотрим друг другу в глаза, невысказанная ярость на самих себя искрится между нами, а затем… наши губы сталкиваются, оружие вынимается, и начинается битва.
Его руки забираются в мои волосы, и от его натиска мы отшатываемся к дереву. В нашем поцелуе нет ничего нежного, наши языки сталкиваются, словно мы оба боремся, чтобы доказать свою правоту. Его губы мягкие, почти шелковые по сравнению с тем, как они двигаются вместе с моими.
"Ты меня бесишь", — говорит он грубым голосом, качая головой и покусывая мою нижнюю губу. Мои ноги грозят рухнуть на пол, и я издаю хрип.
Это пробуждает в нем что-то опасное, дикую похоть, и он снова яростно целует меня. Огонь, тень и разум — как и его сила, я поймана каждой из них.
"Я так тебя ненавижу", — говорю я ему в губы, когда одна его рука перебирается с моих волос на бедро и приподнимает его к себе. Мои руки перебирают его волосы, когда он наклоняет мою голову назад и приникает губами к моей шее. Теплая дрожь волнами распространяется между моих бедер, заставляя меня желать ненавидеть его, ненавидеть так же сильно, как я ненавижу его…
"Я чувствую к тебе то же самое…"
"Заткнись", — вздохнула я, притягивая его к себе.
С его губ срывается стон, властный и раздражающий меня, потому что он заставляет меня желать большего.
Я дышу короткими глотками, когда он проводит губами по моей челюсти, затем поворачивает меня, и я прижимаюсь спиной к его груди, а его рука скользит по моей шее, напоминая мне о моем сне. Я закрываю глаза, откидывая голову назад, и мое тело воспламеняется. Мои губы находят его губы над моим плечом, а другая его рука блуждает по плоскости моего живота сладкими, соблазнительными движениями.