Как бы странно это ни было, но я готова к прощению. У меня нет желания кричать, что они сами виноваты, даже если они сделали мне плохо, мучили Линка и Солярис знает, что еще. Я понимаю, что это могло бы случиться с любым другим, в том числе и со мной, если бы я пошла на их место. Тем не менее, это то, на что мы все подписались. Быть Венатором, невзирая на трудности, невзирая на смерти.
Набравшись храбрости, я поворачиваю к двойным дверям и вхожу в комнату, заставленную кроватями больных и раненых, между каждой из них — барьер из белых льняных занавесок. Я осматриваю кровати и подхожу к концу комнаты, отодвигая занавеску. Мой желудок скручивается в веревку, и я вздрагиваю, когда вижу черную кровь, сочащуюся сквозь бинты, покрывающие среднюю часть лежащего Адриэля. Поднимаю взгляд вверх — четыре свежих глубоких пореза по диагонали его лица, словно когти румена напали на него первыми.
"Пришла позлорадствовать в час моей смерти?" прохрипел Адриэль. В его словах нет ничего приветливого, он с шипением втягивает воздух сквозь зубы, пытаясь сесть.
Я протискиваюсь вперед, но сохраняю дистанцию: "Я пришла проявить милосердие".
"Почему?" Его хмурое исхудалое лицо ожидаемо: "Разве ты не должна презирать меня?"
"Должна", — говорю я. Если бы я была добрее, я бы тоже вычеркнула его имя из списка своих врагов: "Только вот мне всегда говорили, что нужно прощать даже в те моменты, когда я бы этого не хотела".
"Мне не нужно твое прощение".
"И я не прошу тебя принять его", — говорю я резче, чем собиралась. Адриэль смотрит в сторону, не беспокоясь, на что я выдыхаю и качаю головой: "Я прощаю тебя, делай с этим что хочешь".
Не ожидая никакой реакции, я поворачиваюсь и ухожу, когда его голос — голос умирающего — произносит мое имя. Я оглядываюсь на его лицо, впалое и побледневшее. Он выглядит испуганным.
"Ты должна знать… рюмен, который напал на нас", — говорит он, опуская голову: "Он не был обычным".
Мое дыхание сжимается в горле, я не ожидала этого.
"Он выглядел…" Он откашливается, как будто кровь забивает ему горло: "Он выглядел как дракон. Он был похож на дракона, но его хвост был тоньше, глаза полностью черные, и он как будто не мог, видеть?".
Может ли это быть… может ли это быть новая порода?
Я изо всех сил стараюсь сохранить безучастное лицо, но слова Золотого Вора звучат в моих ушах: "Они так говорят?". Он сверкнул уверенной улыбкой, но если подумать, зачем тому, о ком все говорили как о создателе этой породы, вести себя так, будто он сам о ней не знает?
"Зачем ты мне это говоришь?" шепчу я.
"Потому что в один из этих дней ты можешь оказаться тем, кто лежит в этих кроватях рядом со смертью", — говорит Адриэль: "Или гораздо хуже". Он опускается обратно, упираясь головой в бок, намереваясь не говорить дальше, чтобы я не задавала лишних вопросов.
Каждый узел затягивается внутри меня, когда я оглядываю венаторов, которые, возможно, вернулись с других миссий.
Я делаю несколько шагов назад, бросаю последний взгляд на Адриэля, прежде чем ускорить шаг и выйти из лазарета, закрыв за собой двери. Держась за ручку, я расширенными глазами смотрю вперед, отрешившись от всего.
"Нара?"
Я смотрю налево, где Лоркан теперь смотрит на меня. Он вернулся.
"Ты в порядке?" Он наклоняет голову и хмурится, генерала нигде не видно: " Ты ужасно побледнела…"
"Что ты знаешь о новой породе?" Слова вырываются из меня, когда я отпускаю дверную ручку и поворачиваюсь к нему лицом.
Мой вопрос сначала удивляет его, но потом он опускает брови: "Нара, это не то, что мы можем свободно обсуждать".
"Почему? Разве это не наша работа как стажеров — знать, что происходит, а не слушать слухи от других?"
"Это то, что мы пытаемся выяснить", — говорит он с холодным авторитетом, словно не хочет больше говорить об этом: "Как только ты принесешь присягу в качестве венатора…"
"Если я присягну в качестве Венатора". Дело не в том, что я не думаю, что смогу пройти испытание. Дело в том, что предупреждение Адриэля пульсирует в моем сознании, повторяясь снова и снова. Или намного хуже, или намного хуже, или намного хуже.
Лоркан глубоко вздыхает, потирая лоб рукой, на которой все еще осталась грязь: "Просто не беспокойся об этих слухах. Сосредоточься на тренировках и прохождении испытания".
"Но что если это не…" Я останавливаю себя прежде, чем успеваю сказать "Золотой вор", вспоминая, как Лоркан не знает, что я видела и сражалась с ним, и только для того, чтобы он сбежал и украл в любом случае.