Я моргаю, спотыкаясь на месте. Мои руки все еще находятся в воздухе, как будто это была сила ветра, и мне приходится возвращать внимание. И когда я это делаю, я смотрю на Золотого Вора. Он улыбается, заложив руки за спину, а мой взгляд падает на землю.
"Простите, мисс!" То самое существо — тибитянин, за которым я гналась в ночь нападения рюменов, — говорит, оскалив клыки: "Но мой друг велел мне обезвредить все ловушки, иначе это может повредить ему! А я не хочу, чтобы мой друг пострадал".
Этого не может быть на самом деле.
У меня галлюцинации.
Он знал. Он был на шаг впереди… Опять.
Моя голова металась туда-сюда между подпрыгивающим на ногах существом и Золотым Вором, моим арбалетом на дальнем конце тибитянина.
Ярость закаляет мой дух, и, выхватив кинжал, я поднимаю его достаточно высоко, чтобы метнуться к Золотому Вору, целясь в лицо.
Он никак не реагирует. Словно ожидая этого, он крутит меня, заставляя нож вылететь из моей руки. Я оказываюсь спиной к нему, когда он заводит мою руку за спину, а другая оказывается в ловушке, когда его рука обхватывает меня посередине. Я дергаю головой, пытаясь ударить его по подбородку. Вместо этого я обнаруживаю, что смотрю вверх на холодную улыбку.
"Тебе очень нравится идея порезать мне лицо, не так ли?"
"О, я мечтаю об этом", — сухо отвечаю я, ерзая на нем.
"Это довольно навязчиво с твоей стороны, Венатор". Он смеется: " Ты не думала о том, чтобы обратиться за помощью?"
Мои губы истончаются от вспышки раздражения, я поднимаю свой сапог и надавливаю на его. Он хмыкает, но в его голосе все еще слышны нотки смеха, когда он отпускает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом, как раз в тот момент, когда взгляд переходит на мой клинок.
Я делаю шаг к нему, но Золотой Вор останавливает меня, поднимая палец и дважды покачивая им.
"Ты знаешь". Он заходит за прилавок: "Впечатляет, как ты стремишься меня поймать. Я имею в виду, пытаешься заманить меня кристаллом? Расставлять ловушки в течение недели?" В его глазах вспыхивает веселье: "За этим было интересно наблюдать с крыш, не так ли, Тибит?"
"Очень!" Существо слишком часто кивает, и мои брови поднимаются при этом имени.
"Тибит?" Я практически насмехаюсь над Золотым Вором: "Тибитянин по имени… Тибит? Как оригинально".
"Ты оскорбляешь мои способности к именованию, Венатор?"
Тибит задыхается, его голос звучит по-детски пискляво: "Это очень невежливо с ее стороны, Дар, то есть Золотой Вор".
Золотой Вор коротко кивает в сторону Тибита, а затем смотрит на меня: "Итак, раз уж у меня есть преимущество". Он поднимает несколько ожерелий, перебирая их в пальцах: "Пришло время задать вопрос. Какова истинная причина, по которой ты хочешь меня схватить?"
"Разве не все этого хотят?" Некоторые не по той причине, как Лилиан.
"Верно, но ты одна, я не вижу, чтобы ты привела подкрепление, и, хотя я должен признать, что твоя храбрость меня интригует, это также смело с твоей стороны — хотеть сделать это в одиночку. Следовательно, должна быть какая-то причина".
Я задержала на нем взгляд, решая, что сказать и как сформулировать, когда его презрительная улыбка стала такой, что мне хотелось бы стереть ее с его губ.
"Может быть, мне вернуться в другой день, когда у тебя будет ответ?" Он насмехается.
Не говоря ни слова, я ожесточаю свой взгляд, и когда он щелкает языком в сторону Тибита, тот хватает нефритовый кристалл и идет к двери.
И тут я пролепетала: "Твоя кровь". Мои глаза закрываются с гримасой: "Мне нужна твоя кровь".
"Моя кровь?" спросил он, его голос заставил меня снова посмотреть на него: "Ну, это что-то новенькое".
Он прислонился к входу, и Тибит хмыкнул в знак согласия: "Зачем тебе моя кровь, венатор?"
Потому что я в долгу, потому что я хочу защитить своих братьев, потому что… В каком-то смысле мне нужно доказать свою правоту: "Я обещала кое-кому, что получу ее", — тихо отвечаю я, опустив голову.
Хотя на самом деле оно было недолгим, тяжелое молчание, кажется, длится часами, пока он не говорит: "Тогда, я думаю, тебе придется его нарушить".
Я вскидываю голову как раз в тот момент, когда он берется за ручку двери. В голосе Золотого Вора нет ни грубости, ни намека на его обычную насмешку, но это не останавливает затопляющего меня раздражения.
"Надеюсь, когда-нибудь ты сгниешь в камере", — говорю я без малейшего намека на трусость в голосе. Его рука замирает, как и рука Тибита.
"И я надеюсь, что там найдется место и для тебя". Он ухмыляется через плечо и взмахивает кристаллом в воздухе: "Всегда рад иметь сообщника на своей стороне". И снова, как и в нашу первую встречу, он уходит, на этот раз вместе с Тибитом. Однако он не воспользовался своей силой, чтобы оставить меня связанной, и я не побежала его ловить.