Дарий встает и тянется к деревянной шкатулке, спрятанной между книгами на верхней полке. Он открывает ее и достает изумрудный кристалл, по форме напоминающий мою ладонь.
Я корчу гримасу. Он все это время знал, где он находится.
Как же он меня раздражает.
Он подходит ко мне, подбрасывает кристалл в воздух, ловит его, затем берет меня за локоть и останавливается, чтобы посмотреть на Таррона: "И последнее", — говорит он, оглядывая Таррона с ног до головы с озорной улыбкой, которая предвещает неприятности во всех возможных смыслах.
Мы с Дариусом наблюдаем, как Таррон выходит в центр таверны голым.
Мое лицо искажается в напряженной гримасе, и я смотрю на Дария: "Это было необходимо?"
Он кивает, попивая свою медовуху: "Всегда".
"Так вот как все тебя боятся? Ты заставляешь их раздеваться и позориться перед толпой?"
Он усмехается, закрывая рот, и пожимает плечами: "В большинстве случаев, но люди обычно распускают другие слухи. Честно говоря, мне нравится слушать те, в которых я превращаюсь в разъяренного зверя-дракона и убиваю их".
Честно говоря, эти слухи жалкие. Я закатываю глаза и изучаю его: "А ты бы стал?"
"Только если до этого дойдет". Он подмигивает мне, и я хмурюсь: "Как я уже говорил, Голди, не очень весело убивать кого-то, если я не охочусь за ним".
"И на кого же ты охотился до сих пор?"
Мой вопрос на мгновение застал его врасплох. Он смотрит прямо перед собой, частично потерявшись в себе: "На всех, кроме тех, кто этого больше всего заслуживает".
Я не понимаю, насколько мы близки, пока его рука не касается моей груди: "И что же мешает тебе охотиться на них?"
"Ничего", — отвечает он и делает еще один глоток: "Просто убийство не приносит достаточного удовлетворения".
Не знаю, почему этот ответ меня удивляет и почему я хочу знать, на кого еще он хочет охотиться, но я хочу.
Его взгляд снова падает на меня, и его глаза блуждают по моему лицу. Я удивляюсь, когда его большой палец проводит по моей нижней губе: "Он тебя обидел?" Он не спрашивает, он приказывает мне ответить "да" или "нет" самым мягким тоном.
От прикосновения теплой кожи я тяжело выдыхаю: "Какое это имеет значение для тебя?" произношу я сдавленным шепотом, устремив на него как можно более враждебный взгляд.
Его большой палец замирает, прежде чем он отдергивает его: " Ты права. Это не так".
Странный момент проносится мимо нас, и я качаю головой, меняя тему: "Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему ты просто не мог этого сделать. Ты легко обезвредил его людей, знал, где находится кристалл, и напугал Таррона за несколько секунд".
"Ты также легко приняла мое задание; в противном случае ты бы сопротивлялась больше или вообще не пришла бы сегодня".
Я хмуро посмотрела на него: "К чему ты клонишь?"
Он ставит бокал на стол перед собой и сужает глаза: "Я хочу сказать, что ты жаждешь чего-то другого, что не входит в звание венатора".
Моя спина напрягается, и я изображаю нетерпение и взволнованность от мысли, что он может быть прав: " Позволь мне напомнить тебе, что я делаю все это только ради моих братьев. Ты меня не знаешь и никогда не узнаешь, так что перестань строить предположения".
Его губы поджались: "Мне не нужно знать тебя, чтобы понять, что в глубине души… ты едва ли доверяешь даже своим собственным близким".
Я презрительно смеюсь в качестве защиты: "Я ухожу". Я прохожу мимо него, сжимая кулаки и не обращая внимания на зазывал.
"Голди", — говорит Дариус, и мое тело тупо поворачивается, прежде чем мой разум успевает принять решение не делать этого. Я боюсь, что он будет дразнить меня дальше: "Я нахожу невероятным, как ты не побоялась плеснуть мне в лицо выпивкой или обмануть Таррона, чтобы он провел тебя через черный ход". Он медленно усмехается: "Жаль, что ты все еще тот грубый венатор, который пытался меня схватить".
Мои губы сжались в отчаянной попытке не улыбнуться: "Никогда не будет такого момента в жизни, когда мне не захочется плеснуть тебе в лицо выпивкой", — говорю я и исчезаю в толпе.
Глава 27
Мой меч ударяется о меч Линка, отбрасывая его на траву. Он застонал, пот прилип к его золотисто-коричневым прядям: "Тебе всегда приходится тяжело?"
"Прости", — бормочу я, поднимая его с пола, пока солнце согревает небо мандариновым светом: "Наверное, я просто на взводе из-за предстоящих испытаний".
Он делает вопросительное лицо: "Мне трудно поверить, что ты на взводе из-за этого".
По правде говоря, это потому, что прошло уже три дня после отъезда Лоркана. Я была немного не в себе. Я ненавижу признавать, что это мое беспокойство, потому что тогда это означает, что я волнуюсь больше, чем следовало бы. И да, я знаю, что так или… так и есть, но именно поэтому я не хотела ни с кем связываться, сосредоточившись на том, чтобы стать венатором.