- А разве ты не маленькая?-спрашивает Асю товарищ Том и, наклоняясь, подхватывает ее на руки.
- Нет, я не маленькая!-отвечает ему Асенька и тычется мордочкой в Томово плечо. - Я уже четыре буквы знаю… И картошку умею чистить… И зайцу сама штаны с мылом выстирала… Вот Танечка у Сергеевых - та маленькая… Она и ходить не умеет. Совсем не умеет. Даже на цыпочках!…
- Вот тебе и на!-смеется товарищ Том. - Выходит, ты и, вправду, уже не маленькая. Придется, видно, и тебя брать. А я и не заметил, как ты выросла!.
И товарищ Том сам натягивает на Аськину головенку мохнатую шапочку с шишечкой, - сам застегивает ее пальто, - сам завязывает шарфик на шее и сводит ее с лестницы тоже сам.
В автомобиле дети становятся сразу тише. Сырой осенний ветер забивается под кожаный верх с тусклыми слюдяными оконцами и щипает щеки. Лужи с плеском расступаются под толстыми шинами и автомобиль, подпрыгнув на переезде, мягко выкатывается на гладкий асфальт Ленинградского шоссе.
Сначала товарищ Том не говорит ничего, - но потом, - кладет руку на колено Фомке и наклоняет к нему ближе свое смуглое, темное лицо.
- Фом!- говорит товарищ Том. - Я говорил сегодня о тебе в нашем «доме». В том самом доме, куда мы сегодня едем с тобой. Тебя там ждут. Для тебя там уже готовы и кровать, и стол, и книги, - и все, что нужно такому парнишке, как ты.
Фомка смотрит на товарища Тома и хлопает глазами. Какой дом?… И кто может ждать там его, - Фомку, лавочникова батраченка, - еще позавчера таскавшего тяжелые ведра и колотившего палкой противные полосатые перины… Кому он там нужен такой?… И зачем?..
- А зачем?-спрашивает тихонько Фомка товарища Тома - но Артюшка не дает договорить ему.
- Ура! - кричит обрадованный Артюшка и хватает за руку Тома. - Значит Фомка на совсем в Москве останется? На совсем? На совсем?
Товарищ Том смеется и отбивается от Артюшкиных рук, губ и разбрыкавшихся ног…
- А это ты спроси у Фомки! -наконец, выговаривает он.- Захочет, - будет в Москве, - захочет, - к бабке в деревню вернется - вот только к лавочнику его не пустим. Если даже и захочет.
- Да, что я дурак,что ли! - вопит в свою очередь Фомка и в свою очередь хватает Тома за рукав куртки.-Да я к лавочнику и на порог не пойду!.. А к бабке я поеду,-это да!.. Только сначала на тракториста выучусь, - или на милицейского, - или еще на кого…
- Валяй на тракториста,- опять кричит Артюшка. - Тракторист, - это вроде шофера… А я шофером буду!.. Или летчиком!.. Или дома строить буду… Это, тоже, хорошо!
- Все хорошо! - отвечает Артюшке товарищ Том и гладит его тихонько по плечу…
Автомобиль вырывается наконец из темноты и тишины широкого шоссе. За слюдяными оконцами мелькают огни Балтийского вокзала, - затем освещенные окна магазинов, затем пестрые вывески кино, - затем снова тень и синь полуосвещенных переулков, - и наконец, затрубив, как слон, автомобиль останавливается у подъезда.
- Вставайте! Приехали! - говорит товарищ Том и выходит первый, подхватывая на руки замешкавшуюся в дверях Асеньку.
На освещенной широкой лестнице гулко отдаются торопливые шаги ребят. Пахнет свежей известкой, масляной краской,- только что отструганным смолистым деревом и не высохнувшим еще, как следует, лаком. Из широких коридоров двери раскрываются в светлые, просторные комнаты. Под потолком сияет электричество в молочных матовых колпаках. «Томово электричество!» думает Артюшка и улыбка сама разжимает его сжатые от волненья губы.
В комнатах белеют кровати. На окнах, прикрытых желтыми занавесками, стоят цветы. В белых, выкрашенных масляной краской, шкафах пестреют разноцветные обложки книг.
- А где же дети?- спрашивает Асенька и даже заглядывает под кровать - Смотри Том! Сколько комнат и никаких детей!
- А дети еще будут! -отвечает Асеньке Том и весело оборачивается к старшим. - Дом откроется только через несколько дней. К седьмому ноября. Вот тогда детей будет сколько хочешь. И каких хочешь. И таких черных, как мая Кэтти. И таких белых, как Фомка. И таких желтых, как ты, Лихунька.
Артюшка кивает головой и тихонько вздыхает.
- И Фомкина кровать тоже здесь?- спрашивает он.
- Конечно здесь! - отвечает товарищ Том. - Если он только захочет, разумеется!
Но Фомка только кивает головой и не отрывает глаз от пестрых книжек, веселых картинок и сквозной зелени растений на окне.
Дети обходят с Томом весь дом и снова выходят на гулкую лестницу. В распахнутую дверь видны мокрые плиты тротуаров, - блестящий асфальт и на освещенном автомобильными фонарями кусочке мостовой светится частая сетка дождя.