— Дэннер, очнись, надо уходить!
— Владимир! – Голос разнесся по выжженному берегу, так неожиданно, что мы оба вздрогнули. – Владимир, ты меня слышишь? Отзовись.
Я не должен отзываться. Нельзя. А, все равно.
— Слышу, Ласточка.
— Бегите сюда. Мы откроем.
— А нечисть?..
— Ложитесь и закройте уши.
Они собираются стрелять?..
Я послушно плюхнулся на трупы, прикрывая собой Нэйси. Девчонка задергалась – не то неприятно сделалось на груде мяса лежать, не то я ее придавил. Танк медленно, солидно развернул орудие. Я сообразил прикрыться дохлой собакой.
А когда поднял голову в следующий раз – лес полыхал, как Вечный Огонь. Пользуясь предоставленной возможностью, пока твари не очухались, мы с Нэйси бросились к постепенно набирающему скорость танку.
Мы уже видели, как открывается люк, забрались на кабину, потом спустились внутрь. Последнее, что я помню, как Ласточка обняла меня, не прекращая ругаться. А затем опустилась темнота.
Алиса
Получасом позже, когда мы все отдохнули и пообедали, деловой разговор все еще не клеился. Обычный клеился, деловой – нет.
Никто не стал убирать со стола, и мы просто сидели и смотрели на Владлена Александровича, а он ходил туда-сюда, прижав пальцы к подбородку, и думал.
— Отключить установку… – наконец, пробормотал он. – Это все, конечно, хорошо – но ведь мы же не можем остановить работу целого института, мотивируя это словами двух девочек.
— А мир тем временем погибнет?! – Нэйси сверкнула глазами. – Мы говорим правду!
— Я-то вам верю, – успокаивающе улыбнулся подполковник. – Но что мы скажем остальным?
— Как так – что?.. – Я захлопала глазами. – Что мир в опасности…
Маша вздохнула.
— Все сложно, – сказала она.
— Не пойдет, найра. – Гич стоял в дверях. На нем была черная кожаная косоворотка, штаны с бахромой и высокие ботинки на шнуровке, а в руках спортивный рюкзак.
— Вот именно, – согласился с ним Сережа, который все еще тянул свой давно остывший кофе.
— Почему?.. – удивилась Нэйси Баррет.
— Да потому, – отрезал подполковник.
— А если бы я к тебе пришел и сказал, что надо спасать мир – ты бы поверила? – поинтересовался Гич у Нэйси. Она удивилась еще больше.
— Конечно.
— Почему?
— Потому что о таких вещах не врут!
— Офигеть, – сказал Гич и засунул в рот зубочистку.
— Вот она, разница менталитетов… – Владлен Александрович задумчиво потер переносицу.
Маша снова вздохнула, поднялась и стала собирать чашки.
— Установку отключить нельзя.
Мы уставились на нее.
— Как – нельзя?!..
— Никак нельзя, – спокойно сказала Маша – совсем как Дэннер. Может, они дальние-дальние родственники?.. – Установка на дыре стоит.
— На… чем?.. – осторожно уточнила я. – На какой такой дыре?..
— На дырке в континууме, – пояснил вместо Маши Гич. Он уселся на свободный стул и неторопливо налил себе чаю. – Один умник тут решил водородную бомбу пронести. А она рванула. А место тут особое, вот и пробило дырень. А установка эту дырку затыкает. Если ее отключить – будет плохо, найра.
— Она как дамба на реке, – пришел на помощь Сережа. – Энергия плещет из земли, но, соответственно, у дамбы скапливается, что и позволяет установке работать. А если отключить ее – прорвет, и будет такой бабах, что полконтинента расхреначит.
— Сергей! – укоризненно сказала Маша. – Следи за языком.
— Ладно, – отмахнулся тот. – Нельзя ее отключать, в общем. И это была не водородная бомба, Гич.
— Неважно.
— А в послании было ясно сказано: отключить установку! – уперлась Нэйси.
— Должно быть, они имели в виду аварийное отключение… – начала Маша.
— Ага! Значит, все-таки, можно?
— Чего это вы тут орете?..
Я аж подпрыгнула. Нэйси – та, и подавно, вскочила.
— Это вы!
— Я, – с улыбкой согласился новоприбывший. – А о чем это вы тут так громко?
Сомнений не оставалось. Он был значительно моложе, чем на записи, и без седины, и волосы челкой падали на глаза, а не торчали коротким ежиком. Но все же мы его с Нэйси немедленно узнали.
Маша обернулась.
— Слушай, у нас серьезный разговор…
— Вижу, – согласился парень.
— Славик, у тебя, там, чисто случайно, никаких срочных дел нет? – Мне показалось, что Маша его не жалует.
— Не-а. У меня рабочий день закончился.