— Ладно. – Казимир, казалось, пришел в себя. Он погладил пса – на бледной тонкой кисти ярко проступили рваные шрамы. – В общем, у вас ведь тут многое знают о тварях?.. Ну, вот, а у нас твари стали появляться сравнительно недавно, лет десять-двенадцать назад, когда разрушились от старости укрепления города. Они, конечно, были крепкие – но ведь и защищали нас сотни лет, и вряд ли были рассчитаны на такой длительный срок… И нечисть прорвалась в город. Мы спешно наделали побольше новых гомвелей, но все равно, нет-нет – да и проберутся, то здесь, то там. Люди не были к этому готовы, и не научились толком с ними справляться.
Вот я и пошел в катакомбы. Однажды взял Ланцелота и отправился их изучать. Сделал себе лабораторию. Все, что успевал изучить – записывал. – Казимир сглотнул и перевел дыхание – ему было тяжело говорить. Но он говорил. И сдаваться не собирался. – Постепенно, я составил учебник, выводил классификации, тщательно записывал каждую тварь, как и когда она нападает, чем питается, чего боится. Где у нее уязвимые места. А эта… в общем, она меня обманула. Пришла и попросилась в ассистентки. Работы у меня тогда уже было порядочно для одного, да и она – с таким восторгом поддержала мою идею. Я не знал, что она тварь. А когда узнал – поймал и сказал ей, что теперь придется служить науке в прямом смысле этого слова. – Казимир улыбнулся, холодной, циничной улыбкой. Улыбнулся, чуть опустив глаза и почти не разжимая губ. Добреньким он и не был, и даже не пытался казаться, но все равно мне сделалось как-то не по себе от этих слов и от этой улыбки. А он спокойно продолжал рассказ. – Она собиралась помешать моей работе, но я ее опередил, раскрыв ее сущность и ее намерения. А потом вырвалась и убила собаку. Точнее, пыталась убить меня, а Ланцелот кинулся меня защищать и погиб. А я, едва оклемался, продолжил работу. И успел передать книгу группе добровольцев, которые занимались отловом нечисти…
— А Гверн откуда взялся? – спросил Даклер.
— У меня было две собаки. – Казимир снова погладил питомца. – Теперь осталась одна. А как умерла Лидия?
— На этом самом диване, – ответил я. – Ее Дэннер нашел… а долго ты исследованиями занимался?
Рука Казимира бессильно упала, коснувшись пальцами пола. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза.
— Десять лет. Я хотел помочь своему городу, а только натравил на него хищного монстра… когда начались беспорядки, она расплодила мелких паучат. И они принялись кусать людей. Те, кого кусали, одурманенные ядом, кидались на своих же товарищей. А потом нашлись умники, которые эту агрессию направили в свою пользу и повели людей грабить и убивать… а когда люди очнулись – было уже поздно. Подонки перестреляли их и продолжили грабеж уже самостоятельно. В общем, это я во всем виноват. Я упустил эту проклятую тварь… а ведь мы так мечтали когда-нибудь выйти на поверхность и найти других людей… теперь нет ни того города, ни этого.
— Ну, наш-то город еще жив. – В повисшей звонкой тишине голос Джереми прозвучал как-то тихо и хрипло. Будто он сам не верил в свои слова. Тележкин посмотрел на него и махнул рукой.
— Я бы сказал, агонизирует.
Лаура стиснула зубы, опустив голову.
— Я же тебе говорила: молчи.
Аретейни
Я думала о том, что у нас есть танк. И что он дает кое-какие преимущества.
Так я и сказала Дэннеру.
— И что с того? – поинтересовался он, методично шнуруя ботинки. Защитно-зеленая форма Советской Армии очень шла ему, в контраст с темной медью волос. Ну, вот, о чем я думаю… – Мы все равно на нем далеко не уедем. Не туманом же его заправлять.
— Топливо мы возьмем с собой. Танк универсальный, может хоть под водой идти. А если что – пойдем дальше пешком.
— Ласточка. – Дэннер, обернувшись, притянул меня к себе и поцеловал в висок. – А дальше – это куда?
— Ты же знаешь. – Я потянулась за своей рубахой. – Должны быть еще люди.
— Где они должны быть? – мягко уточнил Дэннер, удерживая мою руку.
— Где-нибудь. Мне одеться можно?
— Да успеешь еще.
— Что ты задумал?
— Ничего. Просто полюбоваться хочу.
— Угу, сам-то оделся…
— А на меня любоваться нельзя – одни шрамы и никакой эстетики. Ты пойми, даже, если где-то за туманом есть другие города, то мы все равно не знаем, где именно они есть. У нас куда больше шансов задохнуться в тумане или пойти тварям на корм.
— А ты не перевертыш, случайно?.. – Я демонстративно уставилась на него. – Ты стал скептиком.
— Я стал осторожным, – возразил Дэннер. – Просто мне есть, о чьей безопасности думать.