— Нет, но...
— Никаких но! Шевелись, давай!
— Слушаюсь, – буркнула Нэйси и послушно поплелась вслед за всеми. Дура малолетняя. Даже будь она парнем – с ее манерой цепляться так за каждую жизнь в ущерб задаче в патруль ей путь заказан. А если инфицируют кого? Она ведь руку на человека не поднимет – а от него потом погибнет весь отряд.
Нэйси потерянно обернулась, но ее подтолкнули в спину.
Кондор
— Товарищ полковник! Товарищ полковник!..
За окном шел дождь. Наверное, моих ребят внизу совсем затопило.
Через двор, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве, бежала женщина, она машинально прикрывала голову капюшоном безрукавки – да какой там. Не спасало. Лило как из ведра. Собственно, помимо шорт, футболки в полосочку, ботинок, да этой самой беленькой безрукавки на Лидии больше ничего не было. Дура бестолковая, весна ведь. А бежать ей от бара до участка прилично. Недалеко – а при такой погоде полуголой простудиться достанет.
— Товарищ полковник... – Лидия тяжело перевалилась через подоконник, – там девка из коллектора вернулась... израненная вся...
— Девка?! Какая девка? Не было там девки.
— Была! – Лидия вытерла рукой дождевую воду с лица, окончательно размазав косметику. – Она сама за патрулем увязалась. И еще с ними Нэйси и Лесли, и...
— Кто?! – Я аж за сердце схватился. Вот, чертовки! Да как они туда, вообще, пробрались?! Кто их пустил?! А мне теперь что делать?! Ставить охрану к каждому канализационному люку, оцепление по периметру города, может, еще и собак на все водозаборные решетки?! Или дети будут погибать?!
— Нэйси и Лесли, – повторила Лидия, усаживаясь в кресло. – Я уверена, что они там. Потому что Лесли сказала мне, что Нэйси пропала как раз тогда, когда начался рейд, и отправилась ее искать. Они каким-то непостижимым образом вскрыли решетку у дамбы, и там же застрелили шестерых оборотней. Шестерых!
— Погоди... – Я окончательно потерял надежду уследить за ходом повествования. – Кто вскрыл решетку? Откуда ты знаешь про оборотней?
— Потому что оборотни были убиты из моей винтовки, – терпеливо разъяснила Лидия, – а винтовку я отдала Лесли, которая пошла искать сестру вместе с девушкой, которую нашел Дэннер!
Тут я, не удержавшись, подошел к бару, извлек из него бутылку с коньяком и налил себе для улучшения восприятия. Знаю, знаю, мне нельзя. Пожилой возраст, и все такое... Но если вы мне покажете хотя бы одного человека, которого это волнует – я вам руку пожму.
— А что за девушка?
Лидия искренне удивилась.
— Как, а вы разве не знаете?
«Тут человеку помощь нужна,» – зазвучал в памяти голос Дэннера. Вот оно что. Так он ее нашел. Где нашел? Откуда она? Почему он ее в госпиталь не отвез?
Чем дальше – тем все хуже и хуже. Откуда Дэннер может знать, кто она на самом деле такая, откуда ей взяться, если в городе ее ни разу не видели, и, наконец, как она себя проявит?! Может, это она завела Лесли в канализацию. Или к оборотням. А Лесли отстрелялась. Черт теперь знает, что у них там произошло и что может еще произойти. Может, она Дэннера и Лесли зачаровала. И теперь...
— Это не все, – продолжила Лидия. – Девка, которая тут последнюю неделю крутится – оборотень.
— Оборотень?! И ты оборотня...
— Я же говорю вам, она при смерти! Она сейчас неопасна. Но кто-то перебинтовал ей раны. Видимо, ее уже пытались убить – в ней следы от серебряных пуль. Сама она так перевязать не могла. Кто это был – я не знаю. А Аретейни появилась вслед за ней – вы не находите это странным?
— Еще как нахожу, – буркнул я, на этот раз, отпивая прямо из горла. Час от часу не легче. И как тут теперь следить за безопасностью, я что-то не понимаю! Хоть сейчас уходи в отставку... мозги плавятся... – Ладно, – говорю, – показывай своего оборотня. Может, удастся что-нибудь узнать.
Жаль будет потерять Дэннера. И Обреза.
Да и вообще, всех жалко...
Дэннер
Часа два ничего интересного не происходило.
Мы шли по коридорам, иногда отстреливаясь от тварей, кое-где приходилось перебираться через завалы или же, когда становилось ясно, что проход перекрыт намертво, искать другой путь. Призрак мой заметно приуныл и молчал. У меня стало темнеть в глазах, и фонарик уже почти не спасал. Руки немилосердно болели, порезы, в которые попала грязная вода, сделали обращение с оружием практически недостижимой роскошью.