В какой-то момент был просто в отчаянии и уже почти решился пойти к Изабелле,
Также и сегодня, мне удалось украсть на рынке немного овощей и вытащить из хозяйственной сумки какой-то покупательницы кусок мяса, как оказалось говядины. Летел к ней, надеясь сегодня хорошенько накормить. Уж я ее поставлю на ноги!
Правда, суровая действительность оказалась на много более пугающей, чем я мог представлять. Моя Мили уже не двигалась, сломанной куклой растянувшись на диване. Она хлопала на меня своими огромными глазищами, все также молчаливо исполняя мои просьбы. И я разумеется усердно кормил малышку, надеясь, что еда пойдет ей в прок, но и так видел, что мои надежды не оправдываются.
— Привет! Доминик, ты почему не отвечаешь на звонки? Я переживала за тебя. — услышал я голос своей хозяйки за своей спиной, дернувшись от неожиданности.
Медленно развернувшись к ней, скатывался в панику. Что она скажет? Что сделает? Вроде не должна причинить зло Мили… Хотя я ведь не отвечал на ее звонки, она наверное раздражена. Как повести себя?
— Госпожа? Простите… простите меня… Я… не слышал ваших звонков. — говорю ей, надеясь прояснить для себя ее настроение.
А потом вижу ее взгляд на Мили, оценивающий, просчитывающий. В сознании проносится ужас последних лет, сколько ужасного я совершил, стараясь спасти этого ребенка от убийцы ее матери, на что только не шел…
Черт возьми! Может быть еще удастся с Изабеллой договориться?! Ведь она не может быть таким же чудовищем!
— Госпожа, простите своего своевольного раба. Он не должен был здесь появляться и нарушать Ваш приказ о прогулках по городу. Я больше никогда так не поступлю, но умоляю Вас, давайте прямо сейчас уйдем от сюда. Я готов понести любое наказание, которое вы только решите, но прошу Вас не трогайте ребенка. — делаю я попытку, моля всех богов, чтобы девушка согласилась со мной, и мы уехали.
— Доминик, перестань. Замолчи и встань. — скомандовала она, даже не пытаясь меня слушать. И продолжая поглядывать на Мили.
Поднялся на ноги, понимая, что чтобы не произошло, не смогу отдать Милинду даже Изабелле. Не для того я ограждал ее от всех этих господ, чтобы в один из дней, сдаться и позволить творить с ребенком кто что пожелает. А потом я замечаю край крестовой отвертки, выглядывающий из-под дивана, и уже знаю, что делать. Пусть даже это будет последним, что я сделаю.
Выхватываю отвертку, направляю ее на Изабеллу.
— Не подходи! — рычу, надеясь напугать и заставить уйти до момента, когда мне придется действовать. Но понимаю, что не смогу, не трону ее что бы она не делала. Ведь я…
Отбросив мысли в сторону, меняю траекторию отвертки и направляю ее себе в солнечное сплетение.
— Если тронешь ее, лишишься раба, — серьезно предупреждаю ее, теперь уже уверенный, что на это моих сил хватит.
— Доминик, положи острый предмет на пол. Я не причиню никому вреда. Давай спокойно поговорим. Пожалуйста. — говорит мне Изабелла, пытаясь успокоить, но в голове только калейдоскоп боли и унижения, отчаянные попытки сделать все, что приказывают хозяева, ведь в их руках благополучие Мили. Ненавижу! Как я ненавижу этих господ!
Почему-то в голову пришли воспоминания, как по приказу предыдущего своего господина я пытал молодую девушку. Я ощущал каждую рану как свою, я плакал вместе с ней, и сначала даже старался все делать не с силой, просто играя на публику. Но хватило одного упоминания про Мили, что хозяин приведет ее и на ней «покажет» как и что надо делать…. НЕНАВИЖУ!!!
— Все вы так говорите! Все пытаетесь предложить мирное решение! А потом шантажировать, да? Очень удобно. Нашла, значит теперь мое больное место?! Только видимо еще не поняла свою власть. Конечно, пока ты просто собственность потерять боишься свою. Но я больше не дам вам шанса, делать все моими руками. Лучше уж смерть! Не дождетесь!
— Доминик, если ты сейчас сделаешь то, что задумал, то я могу не успеть доставить тебя в больницу и спасти. А за девочкой некому будет ухаживать… Ты ее и сейчас пугаешь. — Говорит мне Изабелла, а я немного пугаюсь себя. Мили смотрит на меня почти безжизненным взглядом. Да что же я вообще делаю? Я же еще недавно сам собирался умолять Изабеллу о помощи, а теперь?! А что теперь? Меня уведут стражники, хозяйка спокойно уедет домой, Мили уже ничего и никто не сможет помочь… Ну я и идиот! Зачем вообще так себя вел, знал же, что все равно этим все закончится.
Медленно опускаю взгляд на свою руку, сжимающую отвертку. Только сейчас начинаю осознавать, что я мог натворить. Если бы я причинил бы вред Изабелле, сам бы пошел просить о смерти. Даже страшно подумать… Какого черта я устроил весь этот цирк! Испугал двух самых дорогих людей. Даже не так — единственных значимых для меня людей.