– Ты спросил ее об…
Я поджала губы и уставилась на Кира. Кир тоже поджал губы и уставился на меня. И хотя это вопрос, то есть, какого черта ты, Сонька, вот так легко нас оставила, читался у меня в глазах, он все же решил сделать вид, что ничего не знает.
– Ты спросил ее, почему она ушла от нас?
– Да, – Кир стал нервно отколупывать краску со ствола, на который крепился парус.
– И что?
– Она не ответила.
Меня пронзила стрела обиды и непонимания.
– Но почему?!
– Я собирался спросить ее об этом, потому что ты не единственная, кто хочет это знать, но она просто отвернулась и этот сон… это видение… оно кончилось. Это все, что я помню. Она не говорила ничего важного, что мы могли бы взять на заметку. Но какую цель она пытается достичь, посещая нас во снах?
– Может, она хочет предостеречь нас?
Кир почесал подбородок:
– При жизни Родригез никогда не была скрытной, поэтому говорить намеками – совсем не про нее, Джонсон.
– Не забывай, что она уже давно не человек.
– Тоже верно…
Я перевела взгляд на небо.
Только сейчас до нас дошло, что откуда-то сверху моросил мелкий противный дождь, и мы все промокли до нитки. Он был настолько мелкий, как слезы невидимого собеседника, что почти не виднелся в воздухе, оседая на нас полупрозрачной дымкой и скрывая от наших взоров бесконечный, уже покрытый мелкой рябью от дождинок, океан.
Возможно, это Сонька так подает признаки присутствия?
***
Мы плыли несколько дней и ночей.
Иногда нас обволакивало отчаяние, что мы плывем вот уже столько времени, и мы до сих пор не видели ни одной вещи, которая указала бы на то, что мы рядом со Слипстоуном. Оно настолько сильно затаскивало нас в воронку неверия и принятия того, что мы больше никогда не увидим своих близких и умрем посередине неизвестного океана, что мы останавливали шлюпку и просто вставали рядом и смотрели на небольшие полупрозрачные волнушки. А иногда я плакала. Когда Гарсиа и Кир засыпали в обнимку под старым навесом, я облокачивалась о перила лодки и, смотря в черную пучину океана, тихо плакала.
От безысходности, от боли, от страха, от всего.
Я не верила, что мы единственные, кто выжили после авиакатастрофы, я не верила, что потеряла свою лучшую подругу, я не верила, черт возьми, что мы застряли неизвестно где, и что наши шансы быстротечно стремятся к нулю. Мой мозг также отказывался признавать тот факт, что Дэвид может быть жив после стычки с туманом. Он один против огромной тучи ядовитых испарений – исход очевиден.
Но все-таки мы все не теряли надежду…
Поэтому, когда мы с Киром одним дождливым утром увидели знакомые остроконечные скалы, мы не поверили своим глазам. И даже тогда, когда аккуратно протаскивали свою лодку между огромными черными глыбами, мы все так же не верили тому, что видели.
И даже тогда, когда мы на подкашивающихся ногах вылезли из шлюпки и улеглись на прохладный песок…
Нам потребовалось немало времени, чтобы собраться и начать двигаться вперед.
Мы взяли запасы воды и еды, завернули их в примитивный «пакет» из навеса, и продолжили свое путешествие. Мои ноги не слушались, подгибались и пытались уронить свою хозяйку, потому что они знали, какой ужас каждую ночь терроризирует Слипстоун. Но я продолжала упорно идти вперед, хотя мои силы стремительно иссякали.
Мы вошли в небольшую лесополосу. Там, на мокрой после дождя земли, до сих пор остались следы копыт странных и загадочных лошадей. Их не было поблизости; очевидно, табун перекочевал в другую местность, но тут нас с Киром настигла такая ностальгия, что мы не удержались и тихо вздохнули.
Все это время мы шли вперед и ни разу не сказали ни слова, но тут Гарсиа, увидев наши затравленные мины, тихо прошептала:
– Вы тут были?
Я вспомнила, как Дэвид чуть не убил Кира из-за меня прямо где-то здесь.
– Были, да всплыли, – Кир остановился поднял веревку с земли. Именно ей мы пытались укротить дикое животное. – Как видишь, тут произошло много событий.
– Например?
– Один человек чуть не убил меня.
Почему мне захотелось дать ему шлепка по лицу?
– О, – Гарсиа безразлично вскинула вверх молочные брови. – Надеюсь, ты убил его?
– В тебе точно сидит дух бойца, – прошептала я. – Очевидно, нет.
– И он еще живой? Кто он?
– Если он еще живой.
Мы с Киром переглянулись.
По его лицу я видела, что он хочет ответить весьма саркастичной фразой, но он почему-то сдержался. Все-таки, наш визит сюда был не с целью отыскать Эванса, ведь Кир к нему не питал даже дружеских чувств, а я поняла, что он меня предал. Мы должны были выполнить последнюю просьбу нашей Соньки.