Повернув голову, он обнаружил какую-то незнакомую больничную аппаратуру. Он, наверное, в реанимации. Что же произошло…
Сначала из небытия возникла моторная лодка, летящая по ровной штилевой воде. Сбоку от нее бежала солнечная дорожка, вспыхивая на мелкой ряби. Тоник, закутанный в чужие ватники, лежал щекой на нагретом фальшборте и прислушивался к ровному звуку двигателя. Удивлялся: куда делась едва не убившая его волна?! Не мог даже пошевелиться, только радовался: его спасли. Успели. Случайные люди, которые теперь везут его — почему-то не в Приозерск, а в Петербург. Жизнь продолжается. Затем сознание снова ушло, чтобы через некоторое время еще и еще раз ненадолго вернуться…
А потом через все травмы и немочь проступила эта выматывающая боль. Он быстро понял: не просто боль, а жуткая, всепоглощающая тоска, тяжелая, непереносимая. Тоска по погибшей Женьке? Депрессия?
Скучно. Ночь, свет в палате приглушен, все спят давно, дышат ровно, похрапывают. Унылая тишина. Даже за окном не на что отвлечься: с кровати видны только низкие тучи, скрывшие от него и небо, и звезды, и луну. Изредка по потолку пробегает светлая полоса фар проезжающей мимо машины. Полоса тонет в переплетении мелких подвижных теней: машина заезжает за деревья, потом пропадает вдали. Тонику не дает покоя боль, которой нет конца.
Теперь ему только и остается, что вспоминать. Но голова пуста, никаких мыслей, почти никакой информации о прошлом. Он повернулся, отыскивая взглядом хоть кого-нибудь, с кем можно поговорить. Но нет, все спят. Значит, это не реанимация: там полагается все время находиться кому-нибудь из врачей.
Ночь тянулась и тянулась — без конца, без надежды заснуть. Тоник лежал и не мог понять — то ли бодрствует он, то ли бредит… пока вдруг не открыл глаза и не обнаружил, что яркое солнце бьет в окно, а светлые лучи падают прямо ему в лицо.
Он попытался вскочить — но тут же упал головой на подушку. Движение заметили, сразу же рядом материализовались двое: молодая медсестра и мужчина в халате, небрежно накинутом поверх уличной одежды. Явно посетитель.
— А, пришел в себя, — скупо улыбнулся он. — Говорить можешь?
Тоник кивнул. Медсестра села рядом, глядя на мужчину.
— Как тебя зовут, помнишь?
Он подумал и еще раз кивнул. Сообразил, что этого недостаточно:
— Антон… — Тут же опять приподнялся, поморщившись. — Дайте мне мобильник, домой позвонить!
— Чего? — переспросил посетитель.
— Мобильный телефон, — Тоник беспокойно оглядел палату в поисках куртки. — Был у меня в кармане. Только он, кажется, сел. Надо сообщить, что я тут, меня, наверное, ищут! Проверьте, пожалуйста, работает ли мой мобильник!
Медсестра недоуменно переглянулась с мужчиной. Тоник раздраженно скомандовал:
— Достаньте мою куртку.
Девушка еще раз странно посмотрела на него и вытащила из стенного шкафа его штормовку, уже сухую. Сухую… Тоник понял, что, когда он упал в воду, трубка, разумеется, испортилась. Он тяжело вздохнул и отдал куртку медсестре.
Мужчина мягко переспросил Антона:
— Что ты хочешь?
— Да телефон! Ну можно хотя бы ваш? — в отчаянии попросил Тоник. — Или сами позвоните…
Они облегченно вздохнули:
— Куда позвонить? Номер?
Куда? Домой или на базу? Дома, возможно, вообще не знают, что с ним что-то случилось. Уехал на все лето — и ладно. Он слишком часто уезжал, чтобы о нем там кто-то беспокоился. У сестры — своя жизнь, а родители… их нет давно.
— Плюс семь… — начал диктовать Тоник.
— Постой, что это за номер? — неподдельно удивился мужчина.
— А что?
— Таких номеров не бывает, — терпеливо, как душевнобольному, сообщила медсестра.
Они его разыгрывают?!
— Вы наберите, — так же мягко ответил Тоник, начиная закипать. — А потом, если не получится, позвоним еще куда-нибудь.
Она вышла. Антон, прикусив губу, смотрел в окно. Что-то такое происходит, чего он не может понять… какой-то бред…
Девушка вернулась вместе с доктором. Доктор поздоровался и сел на край кровати. Сообщил:
— Нет такого номера. Где ты его взял?
Тоник молча уставился на них. Что происходит?!
— Я не сошел с ума, — произнес он вслух. Задумался. — Ладно, тогда позвоните, пожалуйста, мне домой.
Обычный городской номер медсестра записала без претензий и тут же убежала звонить.
Может, это они все с ума посходили?! Мужчина-посетитель тяжело вздохнул:
— А ты помнишь, какой сейчас месяц?
— Весна, — после короткого замешательства ответил Тоник. — Апрель.
— Почти угадал.
Он посмотрел на этого мужчину. Наверняка из милиции.
— Вы, наверное, не просто так сюда пришли?
— Я из Северного РОВД, — ответил посетитель рассеянно, а потому не очень официально. — Хотелось бы узнать, как ты там оказался, на скале посреди Ладожского озера, во время баррантиды, — он передернулся.