Небольшого, в ладонь размером, формата книга, раскрытая ближе к концу, лежала на столике. Со страницы смотрели мифические чудовища, изображённые по всему периметру полей, причудливо переплетённые друг с другом, то ли в сошедшиеся в драке, то ли совокупляющиеся. Желтовато-коричневая бумага явно помнила не одну сотню лет и не одну тысячу пытливых читателей. Один уголок чернел, обугленный. Правый лист покрывали замысловато выведенные тёмно-синей тушью буквы, тянущиеся во все стороны причудливо изогнутыми хвостиками и петельками. Если долго приглядываться, то литеры словно принимались ползать и шевелиться, как мелкие насекомые. Всю левую страницу занимал сложный геометрический орнамент, в основе которого находилась многоконечная звезда.
Лоренцо уже битый час сражался с древним языком, строчки время от времени расплывались перед взглядом и когда резкость снова наводилась, то слова были несколько другими, и перевод приходилось начинать сначала. Книга была самой древней и самой запретной из всех, посвящённых колдовским искусствам. Единственная в своём роде, неподдающаяся копированию. Попала она во владение санктификатору случайно, во время ареста одного мага, года четыре тому назад. Никто из инквизиторов не обратил тогда внимания на старую пыльную книжицу, валяющуюся на самой верхней полке, потрёпанную и местами надорванную, опалённую с одного края. Только Лоренцо заметил неяркую искорку, пробежавшую по обрезу страниц, и приподнял обложку. А когда увидел, что внутри, то не раздумывая, оставил трактат себе, иначе наверняка не смог бы добиться разрешения исследовать его.
«Фолиант» (несмотря на малый формат хотелось назвать книгу именно так) носил название в приблизительном переводе звучавшее: «Начала магии разума во всём её разнообразии. Особенности воздействия на людей, оборотней истинных и оборотней инициированных, бегущих с волками, демонов и призраков». Полный перечень объектов приложения заклинаний всегда повергал Лоренцо в шок. В чём разница между истинными и инициированными оборотнями оставалось загадкой, возможность ментального воздействия на демонов и призраков казалось чем-то невероятным, а о «бегущих с волками» было известно настолько мало, что удивлял сам факт присутствия их в списке. Весь текст санктификатор так и не смог одолеть, хотя поначалу долго просиживал над ветхими страницами. Однако сейчас, если что и могло помочь ему разобраться, как накладываются заклинания «маячка» и «подавления воли», то только эта вредная книга, которая словно обладала собственной волей и не желала раскрывать свои тайны кому попало.
Когда буквы в очередной раз потекли в сторону, Лоренцо в ярости пристукнул кулаком прямо по странице.
— Стоять!
Видно, мозги уже свернулись в трубочку от попыток понять тайное наречие, потому что инквизитор произнёс приказ именно на нём, а не на итальянском или латыни. Хвостатые насмешницы на миг замерли на месте, словно издеваясь над читателем, а потом вновь расплылись, перевоплощаясь в иные фразы. Лоренцо откинулся на спинку кресла, потёр слезящиеся глаза и задумался. Всё, что он успевал перевести, оказывалось вступлением, перенасыщенным метафорами, иносказаниями и ссылками на забытые легенды. Ни до какой полезной информации дело не доходило. Священник нутром чуял, что разгадка проста и вот-вот он на неё наткнётся, в нём проснулся азарт исследователя. Хотелось доканать фолиант хотя бы из любопытства и упрямства, раз уж выдалось время и возможность. «Хм, книга, судя по всему, слушается команд, произнесённых вслух… или не обязательно вслух, но на „родном“ ей языке. Но чего-то не хватает… Одно только слово её не удержало в повиновении». Действуя скорее по наитию, он сосредоточился и вызвал усилием воли покалывание в ладонях, означающее пробуждение силы. Теперь санктификатор всё чаще стал тренироваться делать это без использования чёток, хотя привычка вертеть бусины в руках никуда не делась. Почувствовав, что на кончиках пальцев заплясали невидимые искорки, Лоренцо перевёл взгляд на страницу и начал читать вслух. Получалось медленно и с трудом, но инквизитор не сдавался. Минут через пять, когда он одолел две трети текста на листе, строчки привычно дёрнулись.
— Стоять! — приказал Лоренцо, как в предыдущий раз. Но добавил в голос побольше уверенности, а в сторону книги пустил сгусток энергии, словно она была человеком.
Буквы послушно замерли на своих местах, а когда священник осилил страницу почти до конца, то начали бледнеть, исчезая. Одновременно сквозь предыдущий текст проступал другой — теперь написанный чёрным и гораздо убористее. Чтобы разглядеть слова, Лоренцо пришлось потянуться за лупой. Он опасался, что, если отвернётся, то вожделенное описание заклинания вновь спрячется в недра заколдованной книги, но этого не произошло. Читать санктификатор продолжил вслух. Оказалось, что так проще воспринимать иноязычный текст. Разъяснения были подробными, но несколько запутанными. Значение некоторых фраз доходило до разума не сразу.