Первое, что он почувствовал, как только перешагнул черту, отделяющую парадную от зала – аромат женских духов, сильный и приятный. Второе – дым от сигарет, едкий и раздражающий. Третье – невероятную суетливость, столь непривычную Рэю. Жизнь здесь била ключом, быстро и стремительно увлекая всех прибывших своими джазовыми мелодиями, алкоголем и иллюзией беззаботного существования.
А люди…
Старики, мужчины и молодые парни, расхаживающие в дорогих костюмах и рассуждающие о проблемах современного общества. От их лиц пахло лосьоном для бритья и напускным самодовольством. Многие из них вели в танце своих дам. Дамские платья, кокетливо приоткрывающие коленки своих обладательниц, были украшены у кого летящей бахромой, у кого изящной бисерной вышивкой, у кого кисточками, бантами или шелковой драпировкой. Береты и повязки, затейливо отделанные декоративными строчками, атласными лентами, цветами, стразами, перьями и брошами, держались на уложенных аккуратными волнами волосах.
– Потанцуем? – говорит какая-то рыжая девица и, не дожидаясь ответа, берет Рэя за руку и тащит на танцплощадку.
Оказавшись в самом центре, парень чувствует себя неуютно.
– Да расслабься ты, – произносит девица, перекрикивая музыку. – Поверь, чувак, здесь всем на тебя плевать.
И она отошла на шаг, а потом, закрыв глаза, сделала несколько простых и быстрых движений в такт музыке. Рэю повторять два раза было не надо: сначала он, стесняясь, неуклюже пытался повторять за рыжей, а через минуту понял, что окружающим и правда на него плевать: многие пары даже не смотрят друг на друга. Осознание этого факта снимает барьер стеснения, и когда девица снова открывает глаза, ее красные губы расплываются в довольной ухмылке.
Секунда – и перед парнем стоит другая девушка. Она одета в блистающее зеленое платье…
Еще секунда – и третья приходит ей на смену. Ее серые глаза ярко подведены снизу, отчего взгляд кажется грустным…
Еще одна – в серебристой шляпке и дорогих кольцах, но как выглядело ее лицо, черт его знает…
Калейдоскоп из яркой одежды, тонких цветных чулок, браслетов, глаз, губ, носов, подбородков и музыки крутиться с бешеной скоростью и Рэй почти теряет ощущение реальности.
Шестая танцевала лучше всех, кого он видел. Рэй едва успевал подмечать, как ее короткие темные волосы касались шеи, в то время как элегантные туфли-лодочки черного цвета резво отплясывали чарльстон на дорогом паркете. Она была одета в маленькое черное платьице с летящей бахромой, которая подчеркивала каждое ее движение. Ей было все равно, с кем танцевать – на партнера она почти не смотрела, как волчок кружась и пружиня в самых сложных маневрах. Но на самом деле к этому моменту Рэй уже слабо понимал, кто вообще является его партнершей, так как танцующие пары превратились в одну сплошную танцующую толпу, поэтому он просто отдался ритму, отдался этой толпе и ее безумию.
Вдруг темп мелодии начал снижаться, песня из зажигательной превратилась в нежную, неспешную. Кавалеры обхватили своих дам за талии, дамы приобняли их за шеи.
Рэй оторвал взгляд от пола, впервые посмотрев на лицо девушки-волчка. Она открыла глаза и оглянулась в поисках партнера, и оба тут же застыли на месте.
– Да ладно, быть этого не может, – нахмурилась девушка. – Кто угодно, только не ты.
– И я о том же подумал, – едко ответил Рэй, в недовольстве сложив руки на груди. – Неужто Драгомиров одобряет танцевальные вечера?
– Еще одно слово, и ты… – начала было она, как осеклась и перевела взгляд на что-то за спиной парня. Он обернулся: вдалеке, за столиком в самом углу, сидел Грей-Врановский и с явным недовольством смотрел на дочь.
– Боишься гнева папочки? – произнес Рэй, вложив в свой голос столько яда, сколько только смог.
Тут Паулина зло и решительно зыркнула на парня и, сделав к нему шаг, словно змея обхватила его шею локтем и положила его руку на свою талию.
– Ты чего творишь?! – взбесился Рэй, пытаясь высвободиться из ее хватки.
– Спасаю нашу репутацию, идиот, – прошипела в ответ девушка.
– Чего?
– Посмотри на столики.
Рэй посмотрел. Добрая половина гостей глядела на них, словно ожидая продолжения представления. От раздражения он чуть не вскипел. Грей-Врановская права: если они продолжат устраивать ссору, то желтая пресса раздует это до вселенских масштабов. Парень уже почти видел это заголовки: «Дети политиков поссорились из-за соперничества родителей», «Фон Элбатт настроил своего сына против члена Ассамблеи?», «Грей-Врановские и фон Элбатты – враги?»