– Рэй, – позвал его отец. Парень был так погружен в свои мысли и так привык к одиночеству, что чуть не забыл о присутствии родителя в машине. Правда, довольно сложно позабыть о человеке весом с центнер, особенно когда качество сельских дорог оставляет желать лучшего.
– Да?
Отец еще некоторое время курил сигару, пуская колечки дыма в открытое окно. Он делал так всегда – сначала привлекал внимание, а потом молчал.
Рэй терпеливо ждал начала разговора, стараясь дышать через рот, чтобы не чувствовать тошнотворный запах дыма, от которого у него кружилась голова.
– Знаешь, – наконец произнес он, – дом, в котором ты сейчас живешь, я построил еще до твоего рождения. Просто чтобы не жить в гостиницах, когда буду останавливаться в Норт-Бротере проездом. Но потом твоя мать умерла, а через несколько лет республика Регорд развязала войну почти со всем миром. Сам понимаешь, от места баталий лучше держаться подальше, – отец вздохнул. – А еще я решил оставить тебя в Норт-Бротере, так как он является местом, куда регулярно съезжается весь высший свет твоего поколения, где собираются те, с кем тебе в будущем придется жить и работать.
Отец докурил и закрыл окошко кабины. Сельские пейзажи сменяли один другого, небо все больше темнело. Рэй достал часы и мельком посмотрел на время – почти полдень.
– И я впрямь полагал, что ты будешь общаться с ровесниками, ведь это очень важно.
Рэй нахмурился.
– Важно? Извини, я не понимаю.
Мужчина повернул голову и посмотрел на сына. Машину трясло из стороны в сторону, так что Рэй схватился за ручку и пытался не упасть на Элбатта-старшего.
– Дело в том, что в нашем мире все зависит от связей, – произнес он.
– Даже…
– Но если в обществе тебя будут знать, как угрюмого молчаливого поганца, то в решающий момент, ты… – отец указал своим толстым пальцем на Рэя. – Ты, – для убедительности повторил он. – Останешься. Ни с чем. Общество не доверяет тем, кто всегда молчит. Такие люди – самые опасные люди на свете.
Прогремел гром, и начался дождь. Отец все так же пристально смотрел на Рэя, ожидая хоть кого-нибудь ответа.
– Я… я понял тебя, – Рэй отвел взгляд и развернулся к окну. Спорить было бесполезно. Струйки воды бежали по стеклу, образовывая странную схему пересечений и развилок. Парень не собирался продолжать разговор и следил за молнией, сверкнувшей где-то вдалеке белой лентой. Ибо о чем можно говорить с почти незнакомым тебе человеком, которого ты видишь раз в полгода.
– Нельзя вечно быть одному.
– Я знаю. Я не буду один, – ответил юноша, но на душе появилось гадкое ощущение того, что он только что соврал.
Глава III
Как бы ни хотелось, но Рэй не мог не отметить, насколько у Альберта Врановского хороший вкус. Его поместье отличалось удивительно красивым особняком, в котором царили неторопливые светские беседы, карты до глубокой ночи, дорогой алкоголь и пение прекрасных дам. Холодные бескрайние поля с рыжей травой встречали приезжих задувающим в уши ветром, а слуги – теплыми напитками. Постройки кофейных и кремовых тонов напоминали миниатюрные готические соборы – в общем, все вокруг располагало к себе.
Их с отцом разместили в крыле, предназначенном для родственников невесты. Здесь будут проживать всего каких-то сорок человек – ерунда по сравнению с количеством друзей со стороны жениха.
Отведенная Рэю комната была весьма скромных размеров, как почти все комнаты в старинных жилищах (если это готическое произведение искусства вообще можно назвать жилищем), так как раньше никто не заморачивался с электрической системой отопления: действительно, зачем, если есть камины и алкоголь? Но будет неправдой сказать, что размер комнаты хоть сколько-нибудь расстраивал Рэя. Ссора с Эмили тяготила гораздо больше.
По традиции свадьба праздновалась ровно восемь дней (Рэй был не слишком силен в символических значениях каждого из дней, но про себя решил разобраться с этим получше как-нибудь в будущем), и парень прекрасно понимал, что эти восемь дней нужно провести с пользой. Сразу после отъезда отец планировал заняться профессиональным обучением сына, так что после заселения парень засел за книги. Вообще механика была интересна Рэю не только со стороны инженерии, но и с точки зрения графики и истории, поэтому он с особым трепетом относится к чертежам ученых прошлого.
Следующие несколько часов пролетели незаметно: сначала фон Элбатт-младший вникал в главу, посвященную гидростатике, потом занялся черчением и домашним заданием учителя – в общем, дел навалом.
И только Рэй дошел до темы гидравлических устройств, как в дверь постучал отец.