— Я хочу спросить… вы тут моего хозяина не видели? — продолжила собака.
— А как он выглядит, ваш хозяин?
— Такой седой. С одним глазом. Вокруг него еще обычно вороны кружатся.
Клод задумался.
— Нет, — наконец сказал он, — такого не припомню.
— ОК, — вздохнула собака, — подожду еще.
Клод вернулся домой поздно вечером. Собака все так же сидела рядом с его дверью.
— Хозяин так и не появился? — спросил молодой человек.
— Нет. Шляется незнамо где! А я тут сиди и жди, на холоде. И еды вокруг нет…
— Знаете что, — предложил Клод, — а не хотите у меня дома подождать? Там все же теплее. И еда есть.
— Отлично! — собака бодро вскочила на ноги. — Буду премного благодарен. Меня Фреки зовут.
— Очень приятно, а я Клод.
Хозяин не появился ни на следующий день, ни еще через день. Впрочем, Клод не возражал. Собака, которая все же оказалась волком, была отличным собеседником с широким кругозором и интересными, хотя и несколько радикальными, взглядами. Клод и Фреки долго беседовали обо всем подряд, ходили гулять в парк и даже несколько раз поднимались на городскую стену, т. к. Фреки сказал, что его хозяин иногда там появляется.
А через неделю Клод, возвращаясь поздно вечером домой, услышал голос. Клод был один — Фреки остался дома.
— Привет, — сказал голос.
— Привет, — удивленно огляделся Клод.
Он стоял на мосту, и вокруг никого не было. Росли, правда, густые кусты рядом и, кажется, голос донесся как раз оттуда.
— Э… — нерешительно произнес голос.
— Вы что-то хотели спросить?
— Да! — голос замолк, будто набираясь храбрости. — Возьми меня к себе жить, хозяин!
— Что? А вы… ты… кто, простите за нескромный вопрос?
И тут из кустов появилась собака. Надо сказать, что такой породы Клод никогда раньше не видел. Собака была в холке ему ростом по пояс, шерсть у нее была черная и колючая, а глаза у нее размером с чайные блюдца.
— Я вот, — пояснил зверь.
— Я бы с радостью вас взял… — сказал Клод, — но, боюсь, квартира у меня маленькая. Вам там будет неудобно. И потом, у меня уже живет волк…
— Ничего-ничего, — успокоила его собака, — в тесноте да не в обиде. Я с волками отлично лажу!
Отказать Клод было неудобно — ему казалось, что это будет дискриминацией — ведь волка он взял.
— Ну, хорошо, — согласился он, — пойдемте.
Собака (имени у которой не было, и поэтому Клод называл ее просто Собакой) и правда хорошо поладила с Фреки. Она рассказывала интересные истории о жизни за стенами Города, а так же отлично пела. Недели через две Клод стал замечать, что Фреки и Собака нравятся друг-другу. Волк начал откровенно заигрывать с ней, а Собака совсем не возражала. Вскоре Клод начал чувствовать себя лишним. Он даже старался почаще уходить из дома, чтобы не смущать своим присутствием зверей.
А еще через неделю Собака сказала:
— Вы знаете, а ведь у меня есть две сестры. Мы вместе жили в Лесу за Пределами. Вот было бы хорошо, если бы они пришли меня навестить! Правда, — тут Собака критично осмотрела комнату Клода, — они ростом побольше меня. Боюсь, им будет здесь тесновато. Но они ведь надолго не задержатся! Всего побудут неделю-другую!
Клод нервно схватился за амулет.
— Знаете что, — сказал он, — давайте завтра об этом подумаем! Утро вечера мудренее.
На следующий день Клод проснулся пораньше, пока звери еще спали. Ясно было, что от амулета пора избавиться — он работал как-то уж слишком хорошо. Но, в отличие от Линор, Клод считал себя человеком ответственным. Он понимал, что кому угодно такую вещь отдавать нельзя. А кому можно, плохо представлял. Может быть, Абэ но Ясутике?
Клод задумчиво направился в сторону дома мага. Правда, до Ясутики он так и не дошел. Около канала он столкнулся со странным молодым человеком. Столкнулся в буквальном смысле: молодой человек шел, читая на ходу какую-то большую и старую книгу, и на дорогу не глядел. Клод же так погрузился в свои мысли, что молодого человека заметил только когда, тот налетел на него. Книга упала на землю.
— Простите! — сказали оба одновременно.
Клод наклонился, чтобы поднять книгу, и прочитал название на обложке. Томик оказался «Полным списком прибывших в Город и рожденных в нем в эпохи Веселой Весны и Радужных Облаков, Приносящих Удачу».
— Вот, возьмите, — Клод протянул книгу молодому человеку и только теперь заметил, что выглядит тот несколько странно: кожа у него была необычного синевато-коричневого цвета, на голове надета шапочка с небольшими, но ветвистыми рогами, а красивый черный халат расписан чертями и демонами.
Молодой человек взял свою книгу и, заметив удивление Клода, смущенно улыбнулся:
— Спасибо, — сказал он, — и, пожалуйста, не смотрите, что я странно выгляжу. Цвет кожи у меня от природы такой, а шапочку я с детства привык носить. Теперь поздно переучиваться — я без рогов на голове себя странно чувствую. Будто не хватает чего-то. Я уже пробовал шапочку выбросить, но долго не выдержал. Пришлось заказать новую.
— Ну что вы! — Клод понял, что уставился на молодого человека совершенно неприличным образом, и отвел глаза. — Вы мне странным не показались! Мне просто стало любопытно… э… почему вы так увлеченно читали эту книгу?
— А, видите ли, в детстве я потерял родителей, а теперь пытаюсь их найти. В книге я хочу посмотреть, кто родился в Городе примерно в то же время, что и я. Конечно, при рождении меня назвали именем, которое мне неизвестно, но, обойдя всех, у кого родились дети примерно тогда же, когда и я появился на свет, я надеюсь выяснить судьбу своих настоящих родителей.
Кажется, Клоду встретился как раз тот, кто нужно — лучшего владельца для амулета найти было бы трудно. К тому же Клод сомневался, что в этом случае амулет перестарается — все же, найти своих родителей в количестве большем, чем нужно, очень трудно.
— Знаете что, мне кажется, что я вас встретил не случайно! — заявил Клод молодому человеку. — У меня есть то, что поможет вам найти своих родителей!
Так амулет оказался у Ясного Небушка. Правда, найти родителей ему это не помогло. Помогло очень быстро узнать, что с ними произошло — по странной случайности, книга сама открылась на нужной странице, так что Ясное Небушко сразу же выяснил, кто были его настоящие мать и отец — его странная внешность так впечатлила регистратора, что тот внес упоминание о необычном цвете кожи в перечень младенцев. А еще в книгу, опять же по странной случайности, оказался вложен листик из регистра казненных, и на этом листике были и имена родителей Ясного Небушка. Как выяснилось, они были казнены на плахе так как не вошли в список поэтов, и случилось это пять лет назад.
Честно говоря, Небушко не очень горевал — в конце концов, он своих родителей совсем не знал. Но, для порядка он сходил на их могилу и в Храме Тысячи Богов сжег пачку бумажных денег — на расходы родителям в загробном мире.
Амулет он так и не снял, потому что попросту забыл, отвлекшись на работу. Работы было много — в Город все прибывали и прибывали создания всех видов и родов, из разных мест и времен. Кажется, как раз был сезон.
Впрочем, Ясному Небушку работа давалась легко — мало того, что он прекрасно помнил весь свод законов, так еще ему и начало удивительно везти. Поддельные документы перед ним сами раскрывались таким образом, что с первого взгляда было видно — это подделка. Люди проговаривались о том, о чем им следовало бы молчать, если они хотели проникнуть в Город, не имея на это права. И даже бесконечные тома положений и постановлений сами падали Небушку в руки и открывались на нужных страницах. Вскоре молодой человек завоевал всеобщее уважение — в Иммиграционной Службе он теперь считался самым большим специалистом, и даже Ешей Ван, который Ясное Небушко невзлюбил с первого же дня, обращался к нему несколько раз за советом.
Но Небушку, признаться, было совестно. Про кулон он, конечно, вскоре вспомнил — трудно было не вспомнить, слишком уж много вокруг происходило странных случайностей. Молодому человеку казалось, что слава его совершенно незаслуженна — ведь все дело тут было в амулете, а не в его знаниях и умениях. Это с одной стороны. С другой, Ясное Небушко понимал, что амулет помогал в работе, а значит, избавиться от него было бы поступком эгоистичным. Молодой человек подозревал, что без кулона был бы далеко не так успешен. Может, лучше было отдать его начальству, чтобы то использовало амулет по своему усмотрению?