— Не вру. Это правда.
— А сколько там дают талонов?
— Сколько захочешь, столько и дадут.
— Неправда. Не может быть, — вспылила девочка, завидуя всем тем, кто живёт в раю.
— Ещё как может. Там всегда светит солнце, очень тепло, еды полно, — он вздохнул. — Там все счастливы, — выдохнул.
Она отвела взгляд куда-то влево, даже не в сторону Максима, но на этот раз не из-за стеснения, а поддавшись размышлению и собственным раздумьям.
— А почему тогда нам всем не умереть и не отправиться в рай? Если там так хорошо… — Наконец спросила она.
— Ну, это неправильно. Так нельзя. Сначала нужно прожить свою жизнь полностью и умереть уготованной тебе участью. А потом рай. Вот так вот.
— А зачем это?
— Так надо. Я сам точно в этом не разбираюсь, так что лучше спроси у отца. Он старше меня и, скорее всего, больше знает об этом.
— Он может не вернуться. Я не знаю увижу ли я его ещё… — её глаза пересохли, как пересыхает скалистый берег перед тем, как об его рифы разобьётся волна.
— Встретишься, встретишься. Ещё как встретишься. Он обязательно вернётся. Не может же он оставить свою дочку на произвол судьбы? Я бы такую дочурку ни за что не оставил! Вернётся!
Павел старался приободрить её. Проникал лучом надежды в маленькое сердечко и жёг чужую тоску.
Дверь неожиданно и широко распахнулась. Скрипач обернулся, чтобы разглядеть гостя, но с первого раза не получилось. Человек был одет в белое. Силуэт был смазан задним фоном в виде заснеженной улицы. Ветер остро подул внутрь, напёр на дверь, не давая закрыть её. Павел нырнул взглядом в дверной проём, различил в белом силуэте женские черты.
Двое мужиков в чёрном подоспели на помощь даме, напёрли на дверь, побадались с ветром чуток и захлопнули её. Отряхнулись, вернулись в свой уголок. Женщина принялась бегло рыскать глазами меж рядов столов и стульев.
Паша краем глаза заметил какое-то движение сбоку от себя. Это девочка пряталась под стол.
Парень нырнул вслед за ней, схватил её за локоть.
— Ты что, негодница, сбежала из лазарета? Так и знал! Сама ведь сказала, что болеешь.
— Не сбегала я! — Зашикала она на него в ответ, прикладывая указательный пальчик к своим маленьким губам.
— А кого тогда ищет медсестра?
— Не знаю. Не меня!
— А что ж ты тогда под стол лезешь?
— Хочу и лезу. Твоё какое дело?
Павел схватился за неё покрепче, выдернул силой из под стола и закричал уже было собиравшейся уходить девушке:
— Она здесь! Вот она!
Девчонка завертелась ужом в его руках, закрутилась волчком, норовила вот-вот выскочить.
Врачиха вовремя подоспела и схватила больную пациентку стальной хваткой. Держала за рукав и отчитывала.
— Что ж ты делаешь а, зараза такая? Куда ушла без спросу? Ну я тебе всыплю!
Обернулась на мгновение к музыканту и затараторила:
— Ох, спасибо вам, молодой человек, спасибо. Сбежала от нас, представляете. Сейчас обратно поведу. Ох и нагоняй мне будет, но… если бы вы не помогли мне с ней, то ещё бы больше дали. Ребёнок того и гляди с ног свалится.
— А я говорила, что я умираю! — Завопила девчонка. Медсестра пшикнула на неё и перекрестилась.
— Рад помочь, — музыкант доброжелательно улыбнулся девушке, подтягивая уголки губ. — Не возражаете, если я с вами пойду? Я, можно сказать, друг её.
— А работа?
— Рабочие часы позволяют. Можно я с ней буду?
— Нет! — Пищала фольцетом девчонка. — Нельзя! Предателям нельзя!
— Можно, можно. Пойдёмте скорее только, молодой человек.
* * *
Сотни пудов пушистого снега обрушились с вершины и скатились к её подножию. Человек внутри этой ледяной тюрьмы не мог двигаться, не мог думать, не мог дышать. Его конечности сковал снег, а разум сковал страх. Он не мог определить где вверх, а где низ. Он не мог понять в какую сторону копать путь на свободу.
Адреналин, а может давление, всё ещё било его по вискам. В глазах стреляло: то темнело, то светлело.
Мужчина ничего не слышал кроме стука своего сердца. Тук-тук. Тук-тук.
Вдруг он услышал своё дыхание. Тяжёлое, но напористое, будто грудь придавила наковальня. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Холодные, а от того едкие, мелкие крохи снега щипали нос изнутри.
Наконец-то к нему начало возвращаться чувство боли и чувство ощущения пространства.
Очнувшись, оглушительно пробудившись от нечто похожего на сон, он явно определил, что не находится вниз головой. Его придавливало куда-то в бок, но никак не к голове или к ногам.
Участник экспедиции задёргал руками и ногами, попытался отбить себе побольше воздуха.